37 
— И вы говорили, что у него брюшко.
— Вы меня просто не поняли. Я сказал, что у него брошка. Здесь так называют бельмо.
Он чуть было не попался.
Затем она стала интересоваться более возвышенным порождением фантазии Уормолда — кубинским летчиком. Она с увлечением принялась дополнять записи о нем в картотеке и требовала все новых и новых подробностей. Рауля Домингеса, без сомнения, окружал ореол романтики. Жена его погибла во время гражданской войны в Испании, а теперь он разочаровался и в политике и в своих бывших коммунистических друзьях. Чем чаще Беатриса расспрашивала о нем Уормолда, чем больше обогащался характер Рауля, тем сильнее ей хотелось с ним познакомиться. Иногда Уормолд чувствовал укол ревности и пытался очернить летчика в ее глазах.
— Этот пьянчуга выдувает целую бутылку виски в день, — говорил Уормолд.
— Наверно, ищет забвения от одиночества и тоски, — отвечала Беатриса. — А вам разве никогда не хочется забыться?
— Должно быть, иногда нам всем этого хочется.
— Я-то знаю, что такое одиночество, — сказала она с сочувствием. — Он пьет с утра до ночи?
— Нет. Роковое время для него — два часа ночи. Если он к этому времени проспится, его начинают донимать мрачные мысли, и тогда он снова принимается пить.
Уормолда самого удивляло, как быстро он находит ответ на любой вопрос о своих героях; казалось, они живут где-то на пороге его сознания: стоит ему только повернуть выключатель и зажечь свет — они уже тут как тут, и сами начинают действовать. Вскоре после приезда Беатрисы Рауль праздновал день рождения, в она предложила подарить ему ящик шампанского.
— Он к нему и не притронется, — сам не зная почему, возразил Уормолд. — У него повышенная кислотность. Как только он выпьет шампанского, у него появляется сыпь. А вот профессор, наоборот, тот не пьет ничего другого.
— Аристократический вкус.
— Дурной вкус, — не задумываясь, откликнулся Уормолд. — Он предпочитает шампанское испанских марок.
Иногда его даже пугало, как эти люди, без его ведома, вырастали из мрака небытия. Что там делает Тереса у него за спиной? Он боялся об этом подумать. Порой его возмущали ее бесстыдные откровения, когда она рассказывала о своей жизни с двумя любовниками. Но самого неотступного внимания требовал Рауль. Бывали такие минуты, когда Уормолду казалось, что куда проще было бы иметь дело с настоящими агентами.
Мысль его лучше всего работала в ванне. Однажды утром, когда он был погружен в свои размышления, до него донесся какой-то шум — возмущенные возгласы, стук кулаком в дверь, сердитый топот на лестнице, — но захваченный творческим порывом, он был равнодушен к миру, который скрывало от него облако пара… Кубинская авиакомпания уволила Рауля за пьянство. Он был в отчаянии: работы нет, у него произошло неприятное объяснение с капитаном Сегурой, тот ему угрожал…
— С вами ничего не случилось? — донесся снаружи голос Беатрисы. — Вы не утонули? Может быть, взломать дверь?
Он задрапировался полотенцем и вышел в спальню, которая служила ему теперь и кабинетом.
— Милли ушла в бешенстве, — сообщила Беатриса. — Ей так и не удалось принять ванну.
— Настал исторический момент, — сказал Уормолд. — Где Руди?
— Вы же сами отпустили его на субботу и воскресенье.
— Ничего. Пошлем телеграмму через консульство. Достаньте шифровальную книгу.
— Она в сейфе. Напомните, мне секрет. Когда ваш день рождения? Ведь, кажется, мы остановились на дне рождения? 6 декабря?
— Я все переменил.
— Свой день рождения?
— Да нет же. Я говорю о секрете. — Он добавил назидательно: — Чем меньше людей его знают, тем лучше для всех нас. Достаточно, если его знаем Руди и я. Самое важное — это действовать по всем правилам. — Он пошел в комнату Руди и принялся крутить ручку — четыре раза налево, три раза направо. Полотенце упрямо сползало с бедер. — Кроме того, каждый может узнать мой день рождения, он ведь указан в бланке для прописки. Крайне опасно! Это как раз та цифра, о которой они подумают прежде всего.
— Еще один поворот, — сказала Беатриса.
— Этот секрет не разгадает никто. Надежнее быть не может.
— Ну как, готово?
— Я, кажется, ошибся. Придется начать сначала.
— Да, секрет и в самом деле разгадать трудно.
— Пожалуйста, не смотрите и не говорите мне под руку. Меня это нервирует.
Беатриса отошла и повернулась лицом к стене.
37 
