Особенно,... 
38 
– Глупости, – отозвалась она коротко. – Просто здесь мне показалось удобнее всего.
– Куда уж удобнее, – сказал он, поигрывая золотыми цепочками.
– Ну, поехали, – нетерпеливо проговорила Джесс.
– Что за спешка?
– Никакой спешки. Можем просидеть здесь всю ночь, если вам это нравится.
– Мне нравитесь вы.
– Так мы едем или нет?
Он завел двигатель и на эффектной скорости гнал машину все расстояние до своей квартиры. Но его лихачество не произвело благоприятного впечатления на Джесс. Еще менее благоприятные эмоции вызвал у нее его «храм дурному вкусу».
– Ну и квартирка, как будто со страницы «Плейбоя»! – воскликнула она.
Он принял ее слова за комплимент и сказал:
– Спасибо.
Джесс подавила зуд комментатора, решив, что, если она хочет выудить из него какую-нибудь информацию, ей следует попытаться вести себя прилично. Если честно, он вызывал в ней жалость – стареющий ловелас, изо всех сил цепляющийся за уходящую молодость. Ему бы перестать разыгрывать из себя юношу, забросить подальше свои золотые цепочки, не укладывать волосы, сменить молодежный стиль одежды – и он превратился бы в весьма привлекательного пожилого мужчину. Обтягивающие брючки на пятидесятилетнем человеке смотрятся далеко не лучшим образом. А ведь ему уж никак не меньше пятидесяти, судя по морщинам. И что он станет делать дальше? Подтяжку?
Он пощелкал какими-то выключателями, и комнату залил слабый бледно-розовый свет. Из стереомагнитофона полился голос Синатры, а над баром замигала надпись: «Уголок Матта».
– Господи! – пробормотала Джесс, утопая в обтянутом узорчатой тканью диване.
– Скотч? – заботливо спросил Матт уже от бара и с бутылкой в руке.
– Коку, – быстро ответила она.
– Не держу, к сожалению, – отозвался он. – Но, если хотите, есть немного травки.
– Я имела в виду не кокаин, а кока-колу.
– Со скотчем?
– Без.
– Вы вовсе не пьете?
– Изредка.
– А сегодня?
– Возможно, попозже.
Последняя фраза приободрила его. Значит, она не торопится уходить. Может, если ему повезет, останется и на всю ночь. Или если ей повезет – это ведь как посмотреть.
Ей явно понравилось его жилье. Как с порога начала оглядываться по сторонам, так до сих пор не может остановиться.
– Хотите осмотреть всю квартиру? – предложил он, подавая ей кока-колу в бокале с инициалами. Она еще спальню не видела!
Не сейчас.
Но почему?
– Потому что я голодна, а вы пригласили меня на обед. Не забыли?
Как можно! Он организовал чудесный обед. Но его подадут только через час. Матт надеялся, что ему, возможно, удастся уложить ее в кровать еще до появления еды. Он терпеть не мог заниматься любовью с набитым желудком – от этого у него начиналась изжога.
– Джесс, – объявил он медоточивым голоском. – Я хочу, чтобы вы знали – за весь год я не встречал такой потрясающей девушки, как вы.
Он уселся рядышком, обнял ее за плечи, а потом его рука как-то сама собой опустилась на ее правую грудь.
Гостья отпрянула.
– Прекратите, Матт. Я пришла сюда поесть и получить информацию. Так что, будьте добры, перестаньте меня лапать и не несите всякую идиотскую чушь. Договорились?
Встреча с близняшками огорчила Ленни. Ему очень не понравилась произошедшая с ними перемена. Раньше они были настоящими, а теперь превратились в подобие надувных кукол, вроде тех, какими торгуют в порномагазинчиках вокруг Таймс-сквер. Многие нью-йоркцы отзывались о Лос-Анджелесе свысока, как об удивительной стране, полной траханья, жаркого солнца, извращений и греха.
А раз так, что же в этом плохого?
Очень много. Если больше нет ничего. А судя по Суне и Ширли, больше ничего и не было.
Он перекусил яичницей и кофе и в третий раз попробовал дозвониться до Алисы. После второго гудка она взяла трубку.
С придыханием:
– Хай, говорит Алиса Голден. Чем могу служить?
– Напрашиваешься на пошлость, – сказал он.
– Ленни, дорогой! В чем дело? Что-нибудь случилось?
Вот, пожалуйста, все их отношения как на ладони. Уютная болтовня мамочки и сыночка – вовсе не для Алисы. Она переходила прямо к делу.
– Я в Лос-Анджелесе. Ничего не случилось.
– Почему в Лос-Анджелесе?
Послышалась ли ему нотка тревоги в ее голосе? Алиса старалась не вспоминать, что у нее есть тридцатилетний сын, а то она начинала чувствовать себя такой древней.
Он выудил из нагрудного кармана рубашки сигарету, закурил.
38 
