18 
— Как его зовут, дядя Тернер? — спросила Даниэлла.
— Утес. Извините, я хотел сказать — Шанс.
— О, — с одобрением произнесла Даниэлла.
— Это Ники придумал, — завопил Ники так громко, что жеребенок вздрогнул.
— Он воспитывает его, — важно заявила Даниэлла Шейле. — Правда, дядя Тернер?
— Да, — проворчал он. Он старался не обращать на них внимания. Эти обтягивающие леггинсы Шейлы заставляли его чувствовать себя таким же пугливым и застенчивым, как жеребенок.
— Что это значит? — прошептала Шейла.
— Он набрасывает на жеребенка попону и снимает ее только тогда, когда жеребенок перестает ее ненавидеть и это начинает ему нравиться.
Неплохое объяснение, подумал Тернер.
Тернер набросил попону на голову жеребенка. Тот осторожно выглянул из-под своей самодельной шляпы, все рассмеялись.
— Ладно, приятель, хватит с тебя на сегодня. — Тернер снял с жеребенка попону и повел к детям.
— Будем приручать, — восторженно завопил Ники.
— Ники, тише, ты же его пугаешь, — попросила Шейла.
— Чем больше он кричит, — сказал Тернер, — тем лучше. Никому не нужна лошадь, которая в ужасе шарахается в сторону при малейшем шуме. Я даже собираюсь привязать к нему колокольчики и кувшины из-под молока, набитые камнями, чтобы научить его ничего не бояться. Он должен научиться доверять мне.
— Это все так увлекательно, — воскликнула Шейла.
— Знаешь, я занимаюсь этим с самого детства, но мне по-прежнему интересно. Я каждый день узнаю что-то новое. Чего еще может желать человек от жизни?
Не быть одиноким, ответил ему предательский голос из глубины души.
— Пойдемте, ребята, — хрипло сказал он. — Мне надо позвонить. — Он отпустил жеребенка и пошел вместе со всеми по другую сторону забора.
— Хочу увидеть красивую лошадь, — сказал Ники.
— Я тоже, — заявила Даниэлла. — Мама говорит, что она бешеная.
Шейла озадаченно взглянула на него.
— У меня появилась хитрая и очень дикая лошадь, — признался Тернер. — Ладно, пойдемте посмотрим.
Его любимица произвела на Шейлу такое же неизгладимое впечатление, как и на всех остальных.
— Она прекрасна, — прошептала девушка. — Я никогда раньше не видела таких лошадей.
— Это леопардовая аппалуза, — сказал он. — Лошадь в яблоках. — У него мелькнула мысль о том, как чудесно бы выглядела Шейла верхом на этой лошади.
— А что с ней не так? Почему твоя сестра думает, что она бешеная?
— Это дикая и норовистая кобыла. Она брыкается, кусается и нападает на людей.
— Тогда ты тоже сумасшедший, если она тебе нравится, — заметила Шейла, с улыбкой взглянув на него, но это была понимающая улыбка.
— Ты не сможешь придумать что-нибудь и для нее? — произнес он, повинуясь какому-то неведомому порыву.
— А что именно?
— Ты не могла бы попробовать спеть для нее? Я где-то читал, что это их успокаивает. Хотя сам я никогда не пробовал, из меня певец никудышный.
На какое-то мгновение ему показалось, что Шейла откажется, но она решительно направилась к забору. Она задумчиво разглядывала яркую пятнистую лошадь. А затем запела:
- — О, дикая красавица, ответь:
- Безумием душа твоя полна
- Или обидою томится сердце?
- Знай, дикая красавица:
- Любовь бессмертна,
- Любовь сумеет все преодолеть.
Ее голос звучал так успокаивающе, так нежно, а чудесная мелодия зачаровывала своей ласковой безмятежностью. От ее песни у него по спине побежали мурашки.
Животное перестало бить копытом и навострило уши.
Шейла умолкла.
— Спой еще раз, — мягко попросил Тернер.
Она спела еще раз, а потом еще раз. Лошадь вздохнула так, будто с нее свалилось тяжелое бремя, и сделала пару осторожных шагов в сторону людей, а затем остановилась.
— Это невероятно, — поразился Тернер.
— Но разве это помогает?
— Не знаю, — ответил он. — Возможно, я смогу выяснить, как это сможет нам помочь.
— Мне нравится, как ты поешь, — заметила Даниэлла.
— Спасибо, — застенчиво ответила Шейла.
— Спой про Поппи Перчинку, — потребовал Ники, когда они отошли от забора.
— О, я не думаю…
— Пожалуйста, — взмолилась Даниэлла.
Пожалуйста, подумал Тернер. Ее необыкновенный голос укротил что-то дикое и необузданное в его душе, заставил почувствовать себя легко и спокойно, так, будто все в этом мире было чудесно.
18 
