95 
— Я мужчина, — спокойно ответил Алексей. — Между прочим, не я назвал тебя шлюхой — ты сама предпочла использовать это слово.
— Блэр мне очень нравится! — вскричала она.
Он покраснел.
— Он мой друг — мой дорогой друг, — сухо добавила она. — Как я вижу, мы даже выпить с тобой не можем без того, чтобы не поссориться. День выдался очень долгим, поэтому сейчас я отправляюсь наверх.
— Черта с два.
Алексей неторопливо двинулся за ней.
Элис могла бы проскользнуть в дверь, но она этого не сделала, а с колотящимся сердцем стала ждать мужа.
— Я уже говорил тебе, мне дела нет, чем вы с Блэром занимаетесь у меня под носом. С чего бы мне об этом волноваться? Мы вступили в брак по самой что ни на есть грязной причине — чтобы покрыть твою интрижку с Монтгомери и защитить твое доброе имя, которое каким-то образом остается таковым до сих пор, несмотря на твои любовные похождения.
— Мне отлично известно, зачем ты на мне женился, — вскричала девушка, — поэтому прекрати постоянно напоминать мне об этом. Я вообще не просила тебя строить из себя рыцаря в сияющих доспехах! Ты сам пошел на это!
— А теперь этим рыцарем стал для тебя Блэр?
Поколебавшись немного, она призналась:
— Он очень меня оберегает.
— Он женился бы на тебе, если бы смог.
Напряжение Элис достигло апогея.
— Но он не может.
— Какая жалость для вас обоих, — насмешливо отозвался Алексей. — Вам до самой смерти придется оставаться несчастными любовниками.
— Видишь ли, Алекси, я тоже очень сожалею, что согласилась на этот брак — какой же я была дурой!
— Ах! Хоть в чем-то мы наконец единодушны. — Взяв за подбородок, он поднял ее лицо вверх. Элис замерла, когда он вкрадчиво произнес: — Я хочу разделить с тобой ложе. Дорого бы дал, чтобы это было не так, но не стану отрицать очевидного. Ведь и я тебе небезразличен, Элис. Пригласи меня наверх.
В глазах его пылал огонь страсти. На мгновение Элис представила себя в объятиях мужа, как он двигается, лежа на ней, как яростно они целуются. Она толкнула его в грудь, но он не сдвинулся с места.
— Ты, должно быть, сильно ненавидишь меня, раз так плохо со мной обращаешься, — хрипло прошептала она.
Желание поработило ее тело, и говорить стало трудно.
— Думаю, да, — грубо признался Алексей. — Но если мы вместе отправимся в твою комнату, я забуду о ненависти — по крайней мере, на эту ночь.
Неужели он в самом деле так мало уважает ее? Его слова больно ранили ее! Элис снова толкнула его в грудь, и он схватил ее руки и прижал их к себе. Теперь они стояли, тесно соприкасаясь телами. Элис отчаянно желала не обращать внимания на притягательность Алексея, но ничего не могла с собой поделать. Она трепетала всем телом.
— Это такая игра, милая? — мягко поинтересовался он. — Если ты решила возбудить меня отказом, тебе это удалось.
Элис покачала головой, чувствуя, что, несмотря на желание, к глазам ее подступают слезы.
— Я больше не играю в игры, Алекси, — сказала она. — Мы никогда не сумеем поладить, если ты станешь и дальше ненавидеть меня.
— Я и не ожидаю, что мы поладим. — Он заставил ее посмотреть себе в глаза. — И до нашего брака мне дела нет. Все, что меня в настоящий момент интересует, Элис, это твое ложе. Ты думала о моих условиях? Я исполнил роль любящего мужа сегодня вечером — а теперь твоя очередь проявить себя покорной женой.
— Нет, я не думала о твоих условиях, будь они прокляты! — в панике вскричала Элис.
— Ах ты, маленькая лгунья. Ты же целый вечер только о том и мечтала, чтобы оказаться со мной в постели.
Он рассмеялся.
Он был прав. Эти треклятые условия преследовали ее с того самого момента, как он их выдвинул, так ведь? На протяжении всего вечера каждый его взгляд манил и возбуждал ее.
— Не понимаю, почему ты настаиваешь на исполнении супружеского долга, — попыталась применить Элис отвлекающий маневр. — Мы же терпеть друг друга не можем. Ты сам это сказал. И у тебя полно любовниц.
— Боже, ты сейчас похожа на нервную школьницу. За исключением того, разумеется, что ты флиртуешь с другими мужчинами — и тогда становишься изощренной, как первоклассная куртизанка.
Алексей снова поймал ее за подбородок и воззрился на ее рот.
Сердце Элис колотилось как сумасшедшее.
— Пусти меня, пожалуйста. Я не куртизанка.
Он продолжал удерживать ее.
95 
