97 
Она сделала глоток, затем другой, опасаясь того, как будет звучать ее голос.
— Думай, что тебе заблагорассудится. Только это тебе и остается.
Элис старательно избегала смотреть ему в лицо, вместо этого покачивая по кругу содержимое своего стакана. Она все еще испытывала головокружение от всплеска страсти, только что произошедшего между ними.
— Ты дрожишь точно лист, — хриплым грубым тоном произнес он.
Элис сделала глубокий вдох, не принесший ей успокоения.
— Неужели? Я же уже сказала, что очень устала. Думаю, завтра мне придется проспать дольше обычного. — Наконец она подняла на него взгляд. Глаза его блестели желанием. — И знаешь ли что, Алекси? Не пытайся соблазнить меня снова.
Он одарил ее медленной улыбкой:
— Почему нет? Боишься, что плотские желания возьмут над тобой верх?
— Нет, не боюсь, — резко ответила она, понимая, что снова лжет. — В отличие от тебя я всегда контролирую себя.
Молодой человек рассмеялся:
— В самом деле? Значит, я стану тем человеком, кто лишит тебя твоего хваленого самообладания, Элис.
Она напряглась всем телом, отлично понимая, что он имеет в виду. Снедающая ее страсть была так велика, что о контроле не могло быть и речи. Не требовалось быть опытной в любовных делах, чтобы понимать это.
— Зачем ты сопротивляешься мне? Когда мы окажемся в постели, не будет иметь значения, что мы друг другу не нравимся.
— Для меня — очень даже будет.
Внезапно улыбка его погасла, а глаза широко распахнулись.
— Великий Боже, уж не влюблена ли ты в Блэра?
Элис в удивлении воззрилась на мужа.
— Черт побери, и как это я раньше не догадался? — покраснев, грубо воскликнул Алексей. — Он так печется о тебе, а ты всегда столь нежна с ним!
Элис испытала искушение раз и навсегда прояснить этот вопрос. Тут она подумала, что если убежденность мужа в ее любви к другому мужчине станет держать его на расстоянии, то самым правильным сейчас будет промолчать. Будто защищаясь, она скрестила руки на груди и безмолвно воззрилась на Алексея.
— Ты любишь его? — потребовал он ответа, почти срываясь на крик.
Ей потребовалось некоторое время, чтобы обрести дар речи.
— Не стану удостаивать этот вопрос ответом, — произнесла Элис. — Я отправляюсь спать.
Расправив плечи и высоко подняв голову, она поспешно проследовала мимо мужа, но он пошел за ней в главную гостиную. Подойдя к подножию лестницы, ведущей на второй этаж, она обернулась через плечо.
Алексей был очень рассержен.
Элис стала подниматься по ступеням, а он задержался внизу.
— Если ты любишь его, признайся мне, — произнес он неожиданно вкрадчивым тоном. — Я не стану чинить препятствий истинной любви.
Алексей говорил неискренне, и Элис это отлично понимала. Никакой ее ответ не смог бы прийтись ему по душе, потому что он все равно бы не поверил, если бы она стала все отрицать.
— Доброй ночи.
Она больше не обернулась.
Мгновение спустя до слуха ее долетел звук бьющегося стекла.
Сжавшись от страха, Элис подобрала юбки и поспешно взбежала вверх по ступеням.
— Капитан, могу я быть вам полезным?
Алексей, одетый лишь в бриджи для верховой езды и державший в руках лезвие для бритья, поднял голову. В дверях стоял Реджинальд с подносом с утренней газетой и завтраком, состоящим из тостов с джемом и кофе. Увидев, в каком состоянии находится спальня хозяина, камердинер пришел в совершеннейший ужас.
— Я пакую вещи, Реджинальд, — хмурясь, отрывисто сказал молодой человек.
На кровати его лежал раскрытым вместительный сундук, а большая часть содержимого гардероба была разбросана по комнате вперемежку с осколками разбитого накануне зеркала.
Алексей решил, что просто взорвется, если еще хоть один день проживет под одной крышей со своей женой. Именно поэтому он принял решение уехать.
Что означало, что Элис одержала победу.
— Сэр, вы куда-то собираетесь? — удивленно поинтересовался камердинер.
Алексей кивнул, все еще испытывая сильнейшее напряжение, граничащее с болью.
— Я еду в Уиндхэвен на неделю или около того, хочу навестить отца и мачеху, — пояснил он.
Слова его были не вполне правдивы. Он просто хотел убраться подальше из своего оксфордского дома, чтобы успокоиться. Никогда прежде не пребывал он в столь ужасном расположении духа. Ему хотелось сорвать с Элис одежду. Если бы она провела с ним ночь, то, возможно, не была бы столь очарована Блэром.
97 
