.
Очередная сказка о Золушке 
40 
Он сунул ключ в замочную скважину и попытался повернуть его. К его удивлению и раздражению, замок не отпирался. Он нетерпеливо выругался и стал думать, каким еще путем можно попасть в дом. Все наружные двери запирались изнутри.
Единственным решением было разбить одну из матовых стеклянных панелей сбоку от двери, просунуть руку и открыть дверь изнутри. Он поискал во дворе крепкую палку, нашел и вернулся к двери. Окно разлетелось от первого удара. Протянув руку внутрь, он нащупал замок, отпер его и открыл дверь. Осколки стекла захрустели у него под ногами. Не успел он сделать и пары шагов, как в темноте послышалось:
– Стой, не двигайся!
Рейф ошеломленно остановился и обернулся. В лицо ему ударил яркий луч света, и он вскинул обе руки, стараясь заслониться от него.
– Рейф!
– Что, черт возьми, здесь происходит?! Убери от меня этот свет!
Свет погас, но прошло несколько секунд, прежде чем его глаза смогли что-то различить. Когда он наконец разглядел Джесс, она уже подошла к пульту сигнализации и отключила ее. В одной руке у нее был мощный фонарь, а в другой – тяжелый пистолет. Рейф был потрясен.
– Он заряжен? – осторожно спросил он.
– Да.
– Ты собираешься в меня стрелять?
– Нет.
– Тогда, думаю, тебе следует его опустить.
Казалось, Джесс не замечала, что пистолет все еще направлен ему в живот. Она уронила руку вниз.
Рейф включил свет и был потрясен в третий раз: лицо Джесс было мертвенно-бледным. Медленно подойдя к ней, он взял из ее руки пистолет. Она уставилась на него неподвижным взглядом, и он невольно обратил внимание на ее глаза: они были обведены фиолетовыми кругами. Он вспомнил, что так она выглядела, когда вся в ушибах лежала в больнице после аварии.
Поставив пистолет на предохранитель, он положил его на стол, затем взял из ее руки фонарь и тоже отложил в сторону.
– Ты расскажешь мне, что здесь происходит? Давно у тебя этот пистолет?
Она покачала головой.
– Я купила его в среду.
– А ты умеешь стрелять?
– Человек в ломбарде показал мне.
– О господи, – пробормотал он. – В кого ты собиралась стрелять?
Она обмякла как тряпичная кукла. Одно мгновение стояла прямо, но потом, съежившись, упала на диван и закрыла лицо руками.
Это было совсем не похоже на Джесс – падать в обморок и устраивать истерики. Испуганный Рейф сел рядом.
– Джесс, что здесь происходит? Зачем тебе понадобился пистолет?
– Я хотела только напугать его.
– Кого напугать?
– Того, кто звонит. – Она подняла голову и посмотрела на него. Полные слез глаза казались еще больше и еще испуганнее.
– С тех пор как ты уехал, он звонит каждую ночь, иногда два или три раза за ночь.
Лицо Рейфа окаменело.
– Продолжай.
– Он знает, что я здесь одна. Он все говорит и говорит о том, что тебя нет. Он знает, где мы живем, и… он сказал, что приедет за мной… Рейф, – ее зубы стучали, – я больше не могла это вынести. Я должна была что-то сделать. Поэтому я вызвала слесаря и сменила все замки. Сменила код охранной сигнализации. А сейчас, когда я услышала твои шаги во дворе, а потом ты разбил окно…
Он обнял ее и прижал к груди.
– Все в порядке. Теперь я понимаю. Ш-ш. Все хорошо.
– Ничего не хорошо. Он все еще где-то рядом.
– Ненадолго. Мы это прекратим раз и навсегда.
– Как?
– Сделаем то, что давно должны были сделать: нанесем визит Бену Торпу.
– О нет! Я буду чувствовать себя глупо. Обращаться в полицию по такому поводу…
– Ты бы чувствовала себя еще глупее, если бы проделала во мне дырку. – Он взял пистолет и запихнул его за пояс. – Давай собирайся, поехали.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас. Я разберусь с этим подонком.
Когда они были уже в пути, Джесс достаточно пришла в себя, чтобы поинтересоваться, как у него дела с контрактом.
– Мы были одной из трех бурильных компаний, претендующих на эту работу. Те, кто принимает решения, хотели поговорить с каждым из нас персонально. В конце концов они выбрали компанию из Стоун-сити.
Это стало ужасным разочарованием. Он потратил два месяца и массу хлопот, планируя все детали контракта, и все впустую. И что хуже всего – никаких других перспектив не было. Благодаря деньгам Джесс ему хотя бы о финансах не надо было беспокоиться, но его достоинству и профессиональной гордости был нанесен чувствительный удар.
– Мне очень жаль, Рейф. Я знаю, как ты рассчитывал на этот контракт.
Он коротко кивнул. Они как раз уже подъехали к конторе шерифа. Ему не хотелось сейчас продолжать этот разговор.
40 
