ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  64  

Со мной в палате лежала одна куколка – дочь известного хип-хоп артиста. Гита сбрила волосы, на позвоночнике сделала серию пирсинга, которую соединила тоненькой платиновой цепочкой, и я постоянно удивлялась, как она спит ночью на спине. Она постоянно разговаривала с невидимыми людьми, которые были для нее абсолютно реальными. Когда ей показалось, что один из воображаемых друзей набросился на нее с ножом, Гита выбежала на дорогу, и ее сбило такси. Ей поставили диагноз «параноидальная шизофрения». В то время, когда мы лежали с ней в палате, она верила, что ею по сотовому телефону управляют пришельцы. Всякий раз, как кто-то пытался отослать сообщение, Гита сходила с ума.

Однажды ночью Гита стала раскачиваться в кровати и повторять:

– Меня ударит молнией. Меня ударит молнией.

Должна сказать, что стояла ясная летняя ночь, но она продолжала причитать. Она не ложилась спать и где-то через час, когда примчались грозовые облака, начала кричать и раздирать себя ногтями. Вошла медсестра и попыталась ее успокоить.

– Дорогая, – сказала она, – гром и молния на улице. Здесь ты в безопасности.

Гита повернулась к ней, и в эту секунду я не видела ничего, кроме ее ясных глаз.

– Вы ничего не знаете, – прошептала она.

Раздался раскат грома, внезапно окно треснуло. Ворвалась неоновая дуга молнии. Она прожгла ковер и дыру размером с кулак в матрасе рядом с Гитой, которая стала раскачиваться еще сильнее.

– Я же говорила, что меня ударит молнией, – все повторяла она. – Я же говорила, что меня ударит молнией.

Я рассказываю эту историю, чтобы пояснить: люди, которых мы считаем сумасшедшими, на самом деле могут быть нормальнее нас с вами.

– Отец нам ничем помочь не сможет, – настаивает Дженна. – Не стоит даже пытаться.

И снова интуиция меня не подводит: то, как Дженна прикрывает и скашивает налево глаза, как грызет ноготь… Она лжет. Почему?

– Дженна, – прошу я, – можешь сбегать к машине и посмотреть, не оставила ли я там солнцезащитные очки?

Она встает, обрадовавшись, что может избежать этого разговора.

– Ладно. – Я жду, пока Верджил встретится со мной взглядом. – Не знаю, что вы замыслили, но я вам не доверяю.

– Отлично. В таком случае мы квиты.

– Что вы от нее скрываете?

Он колеблется, решая, может ли мне доверять.

– В ночь, когда обнаружили труп смотрительницы, Томас Меткаф очень нервничал. Дергался. Причиной тому могли быть как пропавшие жена и дочь, так и первые признаки срыва. С другой стороны, это могли быть муки нечистой совести.

Я откидываюсь назад, скрещиваю руки.

– Вы полагаете, что Томас – подозреваемый. Вы считаете подозреваемой Элис. Мне кажется, вы готовы обвинить всех, кроме самого себя, в том, что причиной смерти изначально признали несчастный случай.

Верджил смотрит на меня.

– Я подозреваю, что Томас Меткаф, скорее всего, жестоко обращался со своей женой.

– Чертовски весомая причина для побега, – размышляю я вслух. – Значит, вы хотите встретиться с ним и попытаться спровоцировать его.

Когда Верджил пожимает плечами, я понимаю, что угадала.

– Вы когда-нибудь думали, как это отразится на Дженне? Она уже думает, что мама ее бросила. А вы собираетесь снять с нее розовые очки и показать, что и отец у нее ублюдок?

Он начинает ерзать.

– Ей стоило об этом подумать, прежде чем нанимать меня.

– Да вы настоящий козел!

– За это мне и платят.

– В таком случае вы должны хотя бы принадлежать к другой налоговой группе. – Я прищуриваюсь. – Мы же оба понимаем, что на этом деле не разбогатеем. Чего вы добиваетесь?

– Хочу узнать правду.

– Ради Дженны? – уточняю я. – Или ради самого себя, потому что десять лет назад поленились это сделать?

На его скулах вздуваются желваки. На секунду кажется, что я перешла грань, – Верджил вот-вот встанет и уйдет. Но он не успевает, появляется Дженна.

– Нет никаких солнцезащитных очков, – говорит она.

Девочка продолжает сжимать камень, который висит у нее на шее.

Я знаю, что некоторые неврологи считают, что у детей-аутистов синапсы головного мозга расположены настолько близко и возбуждаются в такой быстрой последовательности, что это вызывает гиперчувствительность, поэтому эти дети начинают раскачиваться и все сильнее возбуждаться, и задача состоит в том, чтобы помочь им сосредоточиться на чем-то, кроме собственных ощущений. Мне кажется, ясновидение не так уж сильно отличается от этого. По всей вероятности, ни то ни другое не является психическим заболеванием. Я однажды спросила Гиту о ее воображаемых друзьях. «Воображаемых?» – спросила она, как будто сумасшедшей была я, потому что не видела их. И вот что самое смешное – я понимаю, о чем она говорит, потому что знаю, как это бывает. Если замечаешь человека, который говорит с кем-то невидимым, возможно, этот человек страдает параноидальной шизофренией. Но с таким же успехом он может оказаться и экстрасенсом. То, что вы не видите второго собеседника, не означает, что его нет.

  64