Последние отзывы

  73  

— А у них была печать. Мы не знаем этой техники. Открывшийся город оказался хранилищем памяти, истории всего мира, всех его частей. Тогдашние ученые во время длительного мира обучили сотни молодых людей, вырастили из них хранителей памяти не только для того, чтобы помнить, но и для того, чтобы записывать события. Они решили сохранить историю мира…

— Историю мира… Всего мира, — пробормотала Маара. Ее охватило отчаяние.

— Историю всего мира. Одни записывали, другие запоминали. Эти древние библиотеки — источник нашего знания. И если бы не хранители памяти… Дело в том, что бумага очень непрочна, книги, как только попали на воздух, очень быстро разрушились, рассыпались в прах, их почти не осталось. Их можно обнаружить лишь в старых каменных гробницах, где сухо и прохладно.

— Значит, мы в сравнении с древними дураки?

— Ничего подобного. Мы умны по нашим потребностям, по нашему образу жизни.

— Мы такие же, как и эти древние люди?

— Полагаю, да. В одном из древних источников говорится об этом. Человек, по сути, тот же, но меняется в зависимости от среды обитания.

— Я чувствую себя дурой.

— Ты вовсе не дура. Ты жила в скальной деревне и знала лишь то, что необходимо для выживания в тех суровых условиях. Теперь ты живешь с нами и знаешь все, что знаем мы. Если тебе поручить заняться продовольствием, охраной, маком и коноплей, ты с этим справишься. Ты такая же, как и мы.

— И у нас здесь есть хранители памяти, которые держат все это в голове?

Кандас улыбнулась. Увидев эту улыбку, Маара почувствовала себя маленькой девочкой-несмышленышем.

— Нет. Мы народ неважный. То, что мы знаем, — лишь дошедшие до нас обрывки сведений, просочившиеся сквозь века и века. Но поскольку мы сознаем, насколько важно хранить в памяти прошлое, мы должны готовить своих хранителей памяти.

— И вы собираетесь сделать меня хранительницей памяти?

— Да. Но чтобы понять то, что ты собираешься запомнить, следует ориентироваться в делах насущных, в повседневной практике. Что проку сообщать тебе о культуре и обществе, если ты не знаешь, чем это общество живет? А ты это уже знаешь. И отлично нам помогаешь. И это важно, ибо толковых голов всегда не хватает.

— Когда я начну учиться?

— Да ты уже начала. Историю махонди ты знаешь за период в три тысячи лет, с самого переселения с севера.

— Мы — потомки древних хранителей памяти?

— Да, Маара.

— Мир. Я хочу узнать обо всем мире.

В этот момент в дверях возник Мерикс.

— Вот ты где, Маара. А я тебя разыскиваю повсюду.

***

Сворачивая за угол хранилища мака, Маара лицом к лицу столкнулась с Куликом. Облаченная в одежду Мерикса, с волосами, спрятанными под мужским головным убором, она ничем не напоминала того мальчика-подростка, в обличье которого видел ее Кулик в последний раз. Однако он уставился на нее, остановился и проводил взглядом. Прикинувшись хадроном, он устроился в охрану. Людей не хватало, его приняли, не особенно донимая расспросами. И теперь Маара видела его каждый раз, появляясь в складах с Мериксом или Юбой. Она рассказала Мериксу о Кулике, о его злобности, об опасности, которую мог представлять этот человек. Мерикс ответил, что такому самое место в хадронской милиции. Наступала пора дождей.

— Я, кажется, всю жизнь провела, глядя в небо, ожидая дождя, — сказала Маара, и Мерикс сочувственно покачал головой:

— Я тебя понимаю.

Но он не мог ее понять, не ведал о мучивших ее дурных предчувствиях. Он не мог читать ее мысли. Маара боролась с собственными мыслями, убеждала себя в том, что все будет хорошо, что она подойдет к Мериксу, что они будут вместе, что она родит ребенка, и тогда…

Дожди задерживались. Пора было уже сеять мак и коноплю, но земля оставалась сухой, твердой, ветер сдувал семена. Самовоспроизводящаяся конопля чувствовала себя все же лучше, чем мак.

Кайра родила, и все поняли, что на самом деле нужен был этой своенравной особе не ребенок, а Юба. Новорожденного она без всяких сожалений отдала Иде. Ида сразу встрепенулась, пригласила с полей женщину, у которой случился выкидыш, и они вдвоем принялись хлопотать над колыбелькой.

Почувствовалась нехватка воды. Ежедневное мытье рабов-мужчин заменили еженедельным, женщинам двора пришлось отказаться от принятия ванн. Жителям города, привыкшим видеть на улицах водовозов по утрам и вечерам, объявили, что отныне воду будут доставлять лишь раз в сутки, а за небрежное обращение с водой и ее расточительство пригрозили всяческими карами, вплоть до смертной казни.

  73