ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  68  

И теперь Маара, стоя на веранде дома махонди, который когда-то принадлежал богатому хадрону, смотрела на мрачный обелиск центральной башни, на окружающие его маленькие, в сравнении с ним, но громадные, в сравнении с городской застройкой, башни центральных кварталов и думала, что она обещала не совать туда носа. Да, фактически пообещала. Не должна она ничего делать во вред тем, кто к ней так добр, кто ценит ее и доверяет ей. Но вдруг Данн прячется там, в этих башнях? Для него это так же страшно, как и то, что они претерпели вместе. Но нет, он, конечно же, ушел на север. Если бы не ушел, то давно бы вернулся за сестрой, в этом можно не сомневаться.

Снова Маара поехала с Юбой проверять посты. Опять они на том же посту, возле водоемов. Молодежи скучно здесь, на отшибе, визит начальства для них желанное развлечение. Вахту несут шестеро солдат и офицер, союзник махонди. Эти парни вовсе не так противны, как их старшие соплеменники. Они смахивают на скальных людей, Юба сказал, что хадроны — выходцы с юга. Скальники, даже изголодавшиеся, народ коренастый, довольно плотный, но эти откормленные, аж лоснятся желтоватой кожей. Они, однако, коротко обстрижены, вместо шапки соломенных волос сверкают на солнце золотистыми ежиками стрижек. Все гордятся военной выправкой и оружием, заостренными шестами да луками со стрелами. У главного длинная железяка, которую Юба проверил и, похвалив ее владельца, вернул ему. Называется железяка пулебросом, доставлена купцами с севера. Говорят, что смертельна для всякого врага, но поговаривают также, что оружие это чаще убивает не врага, а самого владельца, взрываясь у него в руках.

— Знаешь, что когда-то существовало оружие, стрелявшее далеко-далеко, в любую точку мира? — спрашивает ее Юба.

Маара борется со словом «мир». Весь мир… Что это? Юба замечает напряженное выражение ее лица, треплет по плечу.

— Потерпи, Маара, мы научим тебя всему, что знаем сами. Да ты и сама начинаешь многое видеть без нашей помощи. Но тебя ждет неизбежное разочарование. Ты увидишь, как мало мы знаем в сравнении с теми людьми, которые жили задолго до нас. Они назвали бы нас дикарями, и были бы правы.

Они стояли перед ржавой изгородью, глядя на утесы, с которых спустились Маара и Данн. Поросль кустарника на вершинах напомнила Мааре ее стрижку, хотя с помощью воды она уже могла усмирить свой ежик, прижать его к голове. Девушку одолевала печаль, и причиной была Кайра, проведшая неделю с этим мужчиной и забеременевшая. Беременность Кайры внесла беспокойство в души всех женщин. Кайра сидела с ними, углубленная в себя, умиротворенная — состояние для них немыслимое. Собственная печаль обострила восприятие Маары, она ощущала настроение Юбы. Этот сильный человек, о котором она часто думала: «Мой отец был таким», — человек, вырастивший сына, которого Маара часто мысленно примеряла к себе как партнера, как отца ее ребенка; этот человек, казавшийся столь уверенным в себе, столь невозмутимым, взирал на горную гряду глазами, полными слез.

— Когда Дромас забеременела, — произнес Юба, — я не отходил от нее, я во всем принимал участие. А сейчас я провел неделю с женщиной, которая теперь носит под сердцем моего ребенка, и меня не тянет к ней, я не желаю ее более видеть. Если бы я не прожил жизнь с Дромас, я был бы в состоянии сказать ей об этом открыто и безжалостно. Но, проведя рядом с Дромас двадцать лет…

Маара слушала это «…проведя рядом с Дромас двадцать лет…» как песню, басню, рассказ, как что-то внешнее, не затрагивающее глубин ее души. Она положила руку на плечо Юбы.

— Знаешь, Юба, с этим можно справиться.

— Как? — В его голосе слышалось раздражение. — Есть вещи, которых никому не дано изменить, исправить. Вы, молодые, воображаете, что можете сладить со всем на свете. Если бы! Дромас и я — мы одна личность, единая. А теперь я лежу ночью без сна и поневоле представляю себе эту девицу, Кайру. А ведь она даже не в моем вкусе. А что у нее в голове творится! Хитрое, наглое, беспринципное существо. Дромас удалилась от меня в соседнюю спальню. У меня такое чувство, как будто меня раздирают пополам.

Они чуть помолчали, не обращая внимания на молодых людей, усердно демонстрирующих инспектирующему начальству парадную лихость и бдительность.

Жаркий день, сухой сезон, на равнине злыми духами вздымаются и опадают пыльные вихри. Маара наблюдает за ленивым течением воды и замечает зловещие признаки пересыхания русла, готового разбиться на цепочку водных ям.

  68