71 
Я сказала:
— Я нашла ящик, может быть в нем есть что-нибудь.
Мы пошли по остаткам пола, и моя нога наткнулась на какой-то предмет. Я наклонилась и подобрала полуобгоревшую свечу. Джосс взял ее у меня и сказал:
— Кто-то был здесь недавно и так же, как мы, остался на ночь.
Он вынул спички из кармана и зажег свечу. Он высоко поднял ее, и при слабом свете это место показалось мне еще более зловещим. Его лицо также стало другим. Глаза потемнели, а загорелое лицо побледнело, в нем появилось что-то загадочное. Я отметила, что большие уши придают ему сходство с сатиром. По блеску его глаз я поняла, что сложившаяся ситуация в какой-то мере доставляет ему удовольствие. Это еще больше обеспокоило меня.
— Как удачно, что мы нашли свечу, — сказала я.
— Интересно, кто оставил ее. Должно быть, бродяга.
— А почему это не может быть такой же путешественник, как мы?
— Конечно, может быть.
Он постучал по ремню с пистолетом.
— Теперь ты видишь, что предусмотрительность необходима. Не тревожься! Ты ведь не одна.
Он смотрел мне в лицо, и мне почему-то казалось, что ему хочется испугать меня.
— В этом сундучке что-то есть, — сказала я.
Он открыл его и, высоко подняв свечу, заглянул внутрь.
— О, смотри, тонкая подстилка. Огонь не тронул ее. Вот это находка! Мы можем расстелить ее на полу.
Он вынул ее и понюхал.
— Пахнет дымом.
Я подошла и взяла тонкое одеяло.
— Как вы думаете, им пользовался тот, кто оставил свечу?
— Откуда мне знать? Но мы не можем позволить себе привередничать. Нам оно пригодится.
Под одеялом в коробке я увидела книгу, похожую на книгу записей. Я открыла ее и прочла: «Усадьба Трентов, 1875. Эта книга принадлежит Джеймсу и Этель Трент. Они уехали из Англии в 1873 году и поселились в этом доме, который они назвали усадьбой Трентов». Я вновь представила себе, как они оставили дом, полные надежды, и поселились в этом безлюдном месте. Перевернув страницу, я увидела, что книгу использовали для записи тех, кто здесь останавливался.
В одной колонке ставили дату, в другой имя и другие комментарии. Там встречались такие замечания: «Спасибо, Джеймс и Этель. Все было хорошо», «Почти как дома», «Мой третий приезд. Это говорит за себя». Эта книга сделала Джеймса и Этель реальными людьми, и я надеялась всем сердцем, что они спасли хоть что-нибудь из своего имущества.
Джосс заглянул через мое плечо.
— О, я вижу книгу записей. Посмотри, когда здесь был последний гость. Это нам поможет определить, когда был пожар.
Я взглянула. Том Бест и Гарри Вокерс останавливались здесь три месяца тому назад.
— Давненько, — сказал Джосс.
— Я все думаю, что же случилось с Джеймсом и Этель Трент?
— Неизвестно. Но теперь нам надо отдохнуть. Не забывай, мы должны быть на ногах с первым проблеском зари.
— И все-таки мне неприятно оставаться здесь.
Он громко засмеялся.
— Здесь можно укрыться. Хоть чуть-чуть. Близко вода и трава для лошадей. Нам повезло. О, я знаю, ты думаешь об удобной постели, но в буше не всегда бывает так, как хочется. Вот, держи свечу.
Он расстелил одеяло на полу. Взял у меня свечу, наклонив ее, капнул воском на пол и прикрепил ее на этом месте.
— Насколько ее хватит, как вы думаете?
— На несколько часов. Нам удивительно повезло, что мы нашли ее.
Я села на одеяло, все еще держа в руках книгу записей. Переворачивая страницы, я небрежно пробегала по именам и замечаниям. И вдруг одно имя остановило меня. «Десмонд Дерхэм, июнь 1879» и замечание: «Я обязательно приеду еще».
— В чем дело? — спросил Джосс.
— Мой отец останавливался здесь. Его имя записано в книге. Мне кажется, люди должны знать правду о том, что он не смог украсть Зеленый луч и камень все это время был у Бена. Надо рассказать, что теперь камень у нас.
— Посмотрим. Это не такой вопрос, который можно быстро решить. От этого зависит очень многое.
Я подумала, что он прав. Будет лучше, если никто не будет знать, что знаменитый опал у нас.
Я снова взглянула на записи и увидела имя Дейвида Кроиссанта.
— Вот еще один человек, которого мы знаем.
Джосс посмотрел.
— Смею сказать, я могу найти много знакомых людей в этой книге. Здесь проезжали все. Мы можем развести костер и вскипятить чай. Думаю, что мы можем посидеть за хозяйским столом, а отдохнуть в одной комнате, как и прошлой ночью. В этих тавернах мало комнат. Они не обслуживают слишком привередливых людей. То кресло было ужасно неудобно. Я сказал себе, что не хотел бы повторить этот печальный эксперимент, и вот собираюсь провести ночь на пахнущем дымом одеяле в сгоревшем доме.
71 
