120 
Несколько раз я была вынуждена переселять ее с места на место; пару раз ее пытались вызволить из заточения. Все-таки поразительно, как легко она склоняла охранников на свою сторону! Я очень хорошо запомнила историю с Джорджем Дугласом, который помог ей сбежать из шотландского замка Лохлевен.
Ко мне явилась делегация пэров-католиков, которые предложили мне такой выход: почему бы мне не выдать Шотландскую королеву замуж за какого-нибудь англичанина, и тогда она могла бы стать моей наследницей? Подобное решение, по их мнению, укрепило бы отношения с Шотландией.
В качестве возможного кандидата они назвали герцога Норфолка. Этот человек никогда мне не нравился. Во-первых, я не забыла его враждебности по отношению к Роберту, но главное — Норфолк, называвший себя протестантом, на самом деле, судя по донесениям, склонялся к католицизму. Я бы не удивилась, если бы выяснилось, что втайне он давным-давно перешел в католическую веру.
В последнее время Роберт стал относиться к Норфолку иначе. Со мной на эту тему он почти не разговаривал, но получалось так, что он вовсе не возражает против брака Норфолка с Марией. Я хорошо знала моего Роберта и догадалась, что он задумывается о будущем. Должно быть, спрашивает себя: что ожидает его, если я вдруг умру? Человек всецело в руке Господа, а те из нас, кто вознесен высоко, еще зависят и от злобы людской. Чем объяснить внезапную дружбу Роберта с Норфолком? Уж не считает ли Лестер герцога будущим правителем Англии? При новом монархе фаворитам прежнего правления приходится несладко. Пример перед глазами — собственный дед Роберта, который был любимым министром Генриха VII, однако лишился головы, когда на престол взошел Генрих VIII. Что ж, мой возлюбленный человек предусмотрительный, а я моложе не становлюсь и вскоре миную возраст деторождения, а Роберт, наверное, давно уже догадался, что выходить замуж я не намерена.
Я немедленно послала за Норфолком. Посмотрела ему прямо в глаза и спросила:
— Милорд, мне рассказывают, что вы стали изрядным повесой. Похоже, опять в кого-то влюблены. Как это романтично — влюбленный мужчина. При этом совершенно неважно, влюблен он в женщину или в корону.
Лицо Норфолка перекосилось.
— Ваше величество, — залепетал он, — я понятия не имею…
— О чем? — перебила его я. — Милорд Норфолк, у воздыхателя вашего ранга может быть только один достойный объект — королева Шотландская. Мне кажется, герцог, что вы хотите сменить титул и стать королем.
Забавно было видеть, как лицо Норфолка заливает бледность. Он ждал, что в зал вот-вот войдет стража.
— О нет, ваше величество! Я вовсе не собираюсь жениться на этой особе! Ведь она — известная развратница, а некоторые утверждают, что и убийца. Нет уж, я предпочитаю подушку поспокойнее!
— А как же корона, сэр Норфолк? Разве не стоит из-за нее рискнуть, а?
Норфолк всегда кичился своим положением первого пэра королевства. В его семействе поговаривали, что их род имеет не меньше прав на престол, чем Тюдоры. Очевидно, вспомнив об этом, герцог надменно произнес:
— Ваше величество, у себя в Норфолке я не меньший государь, чем Мария в Шотландии. И потом, как я могу жениться на той, кто претендует на ваш титул? Поступи я так, вы обвинили бы меня в государственной измене.
— Вот и не забывайте об этом, Норфолк, — сурово сказала я.
Он ушел, отлично поняв, как я отношусь к его матримониальным устремлениям.
Мария представляла для меня вечную угрозу. Я радовалась, что судьба отдала ее в мои руки, а оказалось, что в Англии Мария приносит еще больше неприятностей, чем в ту пору, когда она восседала на шотландском престоле.
Мне не давала покоя легкость, с которой она привлекала людей на свою сторону. Изгнанная, низложенная, опозоренная, живущая на подачки, она умудрялась обретать все новых и новых сторонников. Очевидно, Мария обладала какой-то мистической женственностью, пробуждавшей в сердцах мужчин желание защищать и оберегать ее. Я, увы, этим качеством никогда не обладала. Глядя на меня, мужчины сразу понимали, что я могу сама за себя постоять. Я до сих пор не в состоянии уразуметь, почему это качество должно засчитываться в минус. Хотя нет, пожалуй, это не такая уж загадка. Для мужчины — естественно желание распоряжаться и господствовать, в этом самая суть сильного пола, и на свете немало женщин, которым только и нужно, чтобы ими руководили. Я же всегда противилась, когда мне навязывали чью-то волю.
120 
