— Вы можете быть уверены: я не задержу вас дольше, чем вы сами этого захотите.
Природная решительность Араминты взяла верх над ее девичьей робостью.
— Благодарю вас, милорд. Я с благодарностью принимаю ваше предложение.
Девушка сделала реверанс и направилась к двери.
Она уже взялась за ручку, но неожиданная мысль смутила ее.
Маркиз стоял там, где она его оставила, и смотрел на нее.
— Я надеюсь… ваша светлость понимает, — тихо сказала Араминта, — что я буду в той же одежде… что и сейчас… Не будете ли вы… стыдиться такой спутницы?
— Я не буду стыдиться, — уверил ее маркиз. — Но чтобы вам не пришлось стесняться, мы пойдем в очень тихое место.
— Благодарю вас, милорд.
Араминта снова присела и открыла дверь. Выйдя из библиотеки, девушка почувствовала себя, как человек, чудом спасшийся из бушующего моря.
Глава пятая
Когда пудреный лакей открыл перед Араминтой дверь кареты, она увидела прекрасно освещенное крыльцо.
— Это выглядит очень роскошно, — произнесла она с сомнением.
Сидящий рядом с ней маркиз слегка улыбнулся.
— Не волнуйтесь, нас никто не увидит.
Араминта поняла, что он имеет в виду, только после того, как они по широкой лестнице поднялись на второй этаж и пошли по широкому коридору с множеством закрытых дверей справа и слева. Сопровождающий их слуга открыл одну из дверей и сказал с иностранным акцентом:
— Надеюсь, вашей светлости здесь понравится.
— Эта подойдет, — ответил маркиз.
— Я немедленно пришлю к вам метрдотеля, милорд.
Слуга, униженно кланяясь, вышел.
Араминта сначала с интересом, а затем с удивлением осмотрелась.
Это была небольшая квадратная комната с узорчатыми обоями, декорированная занавесями ярко-красного бархата.
Освещение было приглушенным, у задней стены стояла большая удобная софа с шелковыми подушками, а в центре — накрытый шелковой скатертью стол, на котором горели две свечи.
Она повернулась к маркизу, словно ожидая от него объяснений.
— Как я уже говорил вам, здесь нас никто не увидит, — спокойно сказал маркиз.
— Но я думала, мы едем в ресторан.
— Это и есть ресторан. Его держит повар, которого вы, надеюсь, оцените по достоинству. Клиенты могут ужинать в общем зале, а могут, как мы с вами, заказать отдельный кабинет.
— Мне это кажется… очень странным, — пробормотала Араминта, как бы говоря сама с собой.
Когда они поднимались по лестнице, девушка слышала отдаленные голоса и музыку.
Она была уверена, что на первом этаже много людей. Наверное, это был большой ресторан, и она побоялась бы в него пойти.
Во всяком случае, наедине с маркизом ей не придется стесняться своего платья.
«Разве имеет какое-нибудь значение, как я выгляжу? — спрашивала себя Араминта. — Он привез меня сюда только потому, что, уступив в деле лорда Йомена, хотел в чем-нибудь одержать верх надо мной».
Она расстегнула плащ, который маркиз любезно принял у нее и положил на стул у двери.
После того как Араминта закончила готовить маркизу обед, она спросила, нельзя ли где-нибудь умыться, и ее отвели в пустую спальню в нижнем этаже.
Комната была скудно меблированной, но чистенькой, и в ней имелось все необходимое.
Араминта умылась и причесалась, мечтая о том, чтобы на ней был модный красивый наряд.
Сегодня она надела свое лучшее платье, потому что собиралась говорить с маркизом.
Но девушка хорошо понимала, что выглядит смешной по сравнению со знатными дамами, с которыми Уэйну приходилось встречаться в свете.
В то же время женская сторона ее натуры бессознательно желала одержать победу над этим блестящим джентльменом.
Араминту удивляли ее собственные чувства по отношению к маркизу.
Она яростно ненавидела его из-за того, что он сделал с Гарри, и готова была бороться с ним, спасая жизнь и честь лорда Иомена.
Араминта не ожидала, что Уэйн так легко капитулирует и ей удастся избавить по крайней мере одного молодого человека от расплаты за собственную глупость.
Девушка была убеждена, что маркиз, как он и намеревался, настоит на отъезде лорда Йомена в деревню к его родителям.
В любом случае молодой человек получит необходимый урок и никогда больше не станет вести себя так глупо.
«Маркиз поступил великодушно, и я должна выразить ему свою благодарность», — думала Араминта.