41 
Керри подалась вперед.
— Доктор Смит, именно после ваших показаний и на их основании Скип Реардон оказался за решеткой. Вы утверждали, что он был ревнив до безумия, до бешенства, и что ваша дочь поэтому его очень боялась. А вот он говорит, что в жизни никогда и ничем не угрожал Сьюзен.
— Он лжет. — Голос доктора прозвучал холодно, без эмоций. — Он действительно очень ревновал ее. Да, вы правильно сказали, — она была моим единственным ребенком. И я любил ее до умопомрачения. Практика моя со временем становилась все более доходной, я стал немало зарабатывать и смог давать дочери многое из того, чего она не могла иметь, когда была маленькой. Мне, например, доставляло удовольствие время от времени дарить ей какую-нибудь дорогую вещицу. Реардон не верил и не верит, что все это были мои подарки. Он не поверил даже тогда, когда я сам ему об этом сказал. Он продолжал обвинять дочь в неверности.
«А может, так оно и было? Может, это все правда?» — спрашивала себя Керри.
— Но если Сьюзен опасалась за свою жизнь, то почему она не ушла от Скипа Реардона?
Лучи утреннего солнца отсвечивали от стекол очков доктора, и Керри не могла видеть его глаз. Она только гадала, неужели глаза собеседника столь же бесчувственны, как и его голос.
— Потому что, в отличие от своей матери, моей бывшей жены, Сьюзен с глубокой ответственностью относилась к браку, — ответил доктор после паузы. — Она допустила серьезную ошибку, позволив себе влюбиться в Реардона. Но еще серьезней оказалась другая ее ошибка — то, что она не воспринимала всерьез его угрозы.
Керри поняла, что ей ничего не удастся добиться от своего собеседника. И тогда она решила, что наступило время задать тот вопрос, который давно мучил ее. Постановка этого вопроса, понимала Керри, могла повлечь за собой такие последствия, к которым сама Керри, возможно, не была готова.
— Доктор Смит, не проводили ли вы каких-либо хирургических операций на вашей дочери?
Керри сразу же поняла, что вопрос ее прямо-таки взбесил доктора.
— Мисс Макграт, я принадлежу к той школе медиков, кто никогда, ни в коем случае, за исключением очевидных экстремальных ситуаций, не станет лечить собственных родственников. Кроме того, я склонен рассматривать ваш вопрос еще и как оскорбительный. Сьюзен ведь была красавицей, и красота эта ей была дана от природы.
— Вы сделали так, что как минимум еще две женщины стали поразительно походить на Сьюзен. Зачем вам это понадобилось?
Доктор Смит поглядел на часы.
— Я отвечу на этот последний вопрос, а затем буду вынужден с вами проститься, мисс Макграт. Я не знаю, что вам известно о пластической хирургии. Лет пятьдесят назад эта медицинская специальность находилась на достаточно примитивном уровне по сегодняшним понятиям. Если, например, проводилась операция на носе, то пациенты так на всю жизнь и оставались с развороченными ноздрями. Реконструктивные операции, предпринимавшиеся в целях исправления некоторых деформаций, таких, скажем, как «заячья губа» и прочие, частенько проводились страшно грубо и были весьма болезненными. Сейчас пластическая хирургия стала куда совершеннее, результаты операций — в высшей степени удовлетворительны. Мы научились делать очень многое. Наконец, пластическая хирургия перестала обслуживать лишь богатых. Она теперь доступна всем, кто вынужден или хочет прибегнуть к ее услугам.
Доктор снял очки и потер лоб так, как если бы у него болела голова.
— Родители приводят к хирургам своих детей, подростков, мальчиков и девочек, которые так страдают от каких-либо своих внешних дефектов, что просто теряют способность жить и радоваться жизни. Вчера, например, я прооперировал пятнадцатилетнего мальчика, чьи уши были такими большими и оттопыренными, что оказывались, как считал мальчик, единственным предметом, на который обращали внимание все те, кто смотрел на него. Когда мы снимем с него повязки, на первом плане уже окажутся не уши, а прочие черты его весьма симпатичного, кстати, лица. Теперь они уже больше не будут заслоняться уродством, по мнению мальчика, его ушей.
Я оперирую женщин, которым надоело видеть в зеркале обвислую кожу да мешки под глазами, женщин, которые хотят вернуть свою юность, красоту. Я поднимаю кожу на лбу клиента, прячу швы под волосами, подтягиваю кожу на щеках, укрепляя ее складками за ушами. Таким образом, я «сбрасываю» своим пациентам по двадцать лет. Более того, я преображаю их взгляд на самих себя, заставляю их ценить себя куда больше.
41 
