98 
В распоряжении Ройса было множество карт и схем, которые он представлял и объяснял аудитории при помощи длиннющей указки. Такими указками пользовались монашки-воспитательницы, объяснявшие когда-то Джофу правила грамматики в начальной школе. Джоф признал то мастерство, с которым Ройс комментировал сложнейшие махинации Уикса простыми фразами, которые могли без труда понимать несведущие в финансовых делах присяжные. Усвоить объяснения Ройса мог любой человек, для этого не надо было быть ни математическим гением, ни даже профессиональным бухгалтером.
Ройс также вызвал в суд пилота личного самолета Джимми Уикса и буквально закидал его жесткими, точными вопросами:
— Насколько регулярно готовили вы отчетность об использовании самолета корпорации?.. Как часто самолет использовался господином Уиксом сугубо для целей его собственных развлечений?.. Как часто предоставлял он этот самолет своим друзьям для их личных увеселительных поездок?.. Ведь именно компания оплачивала все счета по обеспечению функционирования самолета, независимо от того, кто и для каких целей его использовал?.. Все эти деловые расходы, которые господин Уикс якобы производил, на самом деле были расходами на организацию его веселого времяпровождения, не правда ли!?..
Когда наступил черед Боба Кинеллена опрашивать свидетеля, он попытался использовать все свое обаяние, чтобы заставить пилота запутаться в собственных словах, обмануться в датах, в целях тех или иных перелетов. И вновь Джоф вынужден был констатировать, что Кинеллен был хорошим специалистом своего дела. Хотя все же недостаточно хорошим, если учитывать сложность той ситуации, в которой оказались он и его клиент. К тому же Джоф понимал, что сейчас было просто невозможно представить, что именно творилось в головах присяжных. Как бы то ни было, считал Дорсо, члены жюри просто не могли верить в то, что говорила сторона Уикса.
Джоф внимательно всмотрелся в каменное лицо Джимми Уикса. В суд он всегда являлся одетым в строгий деловой костюм, белую рубашку с галстуком. Он действительно был похож на того, чью роль пытался здесь играть — пятидесятилетнего бизнесмена-предпринимателя, владеющего множеством самых различных предприятий и якобы подвергающегося в этом суде неоправданному и несправедливому преследованию, напоминающему очередную «охоту на ведьм».
Сегодня Джоф, вглядываясь в Уикса, пытался понять и другое — какова могла быть его связь со Сьюзен Реардон. Насколько серьезна она была? Был ли Уикс тем мужчиной, что подарил Сьюзен драгоценности? Джоф знал о клочке бумаги, найденном в пиджаке убитого адвоката Хаскелла со словами, которые, как предполагают, могла содержать записка, сопровождавшая розы, кем-то подаренные перед смертью Сьюзен Реардон. Однако Хаскелл был теперь мертв, а оригинал записки так никто и не нашел, поэтому доказать как-либо причастность Уикса к убийству по-прежнему представлялось невозможным.
Тем не менее, понимал Джоф, драгоценности могли послужить отправной точкой для еще одного взгляда на все дело Реардона. И, следовательно, во всем, что с этими драгоценностями могло быть связано, стоило попробовать разобраться подробнее. А что, если Уикс для всех своих подружек покупает побрякушки в каком-нибудь одном месте, предположил Джоф. — «Я ведь и сам встречался одно время с дамочкой, которая мне рассказывала, что ее приглашал на свидания Уикс». Имя дамочки он никак не мог вспомнить. Это, однако, не было проблемой. Надо только пробежаться по своим дневниковым записям за последние года два-три. Джоф был уверен, что пометил где-нибудь нужное имя.
Судья объявил очередной перерыв в заседании суда, и Джоф воспользовался этим, чтобы поскорее выскользнуть в дверь. Он уже преодолел половину длинного коридора, ведшего к выходу, когда вдруг услышал, как кто-то окликает его. Это был Боб Кинеллен. Джоф подождал, пока Боб догонит его.
— По-моему, вы начали очень интересоваться моим клиентом? — тихо спросил Кинеллен.
— Пока с моей стороны это всего лишь интерес общего характера, — ответил Джоф.
— Так вот почему, значит, вы встречаетесь с Керри?
— Боб, мне представляется, что у вас нет ни малейшего права задавать мне подобные вопросы. Тем не менее я вам все же отвечу. Я был рад очутиться рядом с ней в тот момент, когда вы соизволили объявить ей потрясающую новость о том, что ваш выдающийся клиент угрожает жизни ее дочери. Вас после этого не выдвигали на звание «Лучшего отца года», а? Если еще нет, то будьте уверены, с этим задержек не будет. Я, правда, все же сомневаюсь, что титул вы сподобитесь получить.
98 
