208 
Однако Карл долго не мог решить, где именно ему хочется поселиться, кроме того, ему казалось, что нет смысла этого делать, оставаясь холостяком. Он даже подумывал о том, чтобы провести в Веллингтоне несколько месяцев и поискать себе жену. Должна же найтись девушка и для него, Ида ведь не единственная, кого он может любить! Однако до сих пор никто не пробудил в нем даже намека на страсть, хотя молодой человек честно пытался хоть что-то почувствовать к девушкам маори, которые то и дело заигрывали с ним, пока он гостил у племен. Каждый раз он приглашал одну из них к себе в палатку – в конце концов, он не был святым. Иногда ему удавалось найти девушку с темными волосами, с лицом в форме сердечка и кротким взглядом. Однако, хотя эти девушки были красивы, просыпаясь рядом с ними, Карл чувствовал себя особенно скверно. Глупо было пытаться найти вторую Иду, поэтому он решил поискать светловолосую невесту.
Положив письма в карман, Карл вышел из здания почты. Ему не хотелось читать их прямо на месте: за окном светило весеннее солнце, он с бóльшим удовольствием устроился бы где-нибудь на улице. Он тут же заметил кофейню напротив, где столики и стулья были выставлены прямо на тротуаре. На ярких жалюзи над входом было написано «Пти Пари». Французские колонисты? Или кто-то притворяется космополитом? На вкус Карла, кафе выглядело довольно мило, поэтому он устроился на мягком сиденье одного из хрупких металлических стульев. Изогнутая спинка оказалась поразительно удобной. Столы тоже были коваными, а молодая девушка, которая вышла из заведения, чтобы принять его заказ, показалась ему весьма симпатичной. Она была светловолосой – может быть, стоило присмотреться к ней поближе? Карл улыбнулся сам себе, а затем посмотрел официантке в лицо и с изумлением обнаружил, что ее черты ему знакомы.
– Ты… Вы… Быть того не может! Извините, вы так похожи на одну девушку, которую я когда-то знал, она… – Карл запнулся, пытаясь объяснить свое недоумение.
Светловолосая девушка ответила ему насмешливой улыбкой:
– Неплохая попытка, но я свиданий не назначаю. И нет смысла приглашать меня на кофе: я могу пить его сколько душе угодно.
Девушка говорила по-английски бегло, но с немецким акцентом.
– Простите, – снова повторил Карл и вдруг понял, что не ошибся. – Ты… Вообще-то, это невозможно, но иначе и быть не может. Такое сходство! Хотя ты, конечно же, выросла. Ты Элсбет? Элсбет Ланге? Сестра Иды?
– Бетти, – поправила его девушка. – А откуда вы меня знаете?
Теперь Бетти тоже пристально вгляделась в лицо Карла, и вдруг в ее глазах промелькнуло узнавание.
– Вы – Карл Йенш! – с удивлением произнесла Бетти. – Sorry [54], что я вас не сразу узнала, я обычно в лицо клиентам не смотрю, чтобы не казаться наглой, так учит меня Селин. Но теперь… Откуда вы здесь? И где вы были все это время, пока все прочие эмигранты из Рабен-Штейнфельда только и знали, что тонуть да молиться?
Карл невольно рассмеялся. Элсбет всегда была более открытой и дерзкой, чем ее сестра. Может быть, иногда она молила Господа ниспослать ей мужество, но никогда не просила у него смирения. И, судя по всему, Господь услышал ее – мужества ей было не занимать, она была в этом кафе как дома. Она казалась цветущей и счастливой, одетая в аккуратное черное платье с кружевным передником и модный кружевной чепец, кокетливо сидевший на ее светло-русых волосах. Какой контраст с туго накрахмаленными чепцами, которые были частью повседневной женской одежды в Рабен-Штейнфельде!
– Я их предупреждал! – воскликнул Карл и театрально воздел руки к небу, чтобы подчеркнуть свою невиновность. – Но меня ведь никто и слушать не стал. Не приглашали меня и помолиться вместе, пока их деревня тонула. Кстати, выражаешься ты не слишком благочестиво.
Бетти захихикала.
– Да не было там Господа! – продолжала богохульствовать она. Карл подумал, что Ида непременно отругала бы ее за это. – Там руку приложили скорее духи реки. По крайней мере, так говорила Кэт. Или приемная мать Кэт. Она предупреждала маори, чтобы они не продавали эту землю переселенцам, но они не послушали ее. Как бы там ни было, по Санкт-Паулидорфу я не пролью ни слезинки. Работали с утра до ночи, потом еще эти наводнения… И мне велели выйти замуж за Фридриха Хаузера. Ты представляешь? Э… или мне нужно называть тебя на «вы»?
Бетти перешла на немецкий и невольно обратилась к нему на «ты». В Рабен-Штейнфельде ей бы и в голову не пришло говорить Карлу Йеншу «вы». Но у этого хорошо одетого и уверенного в себе молодого человека, который устроился в кафе, словно делал это каждый день, и который наверняка мог заплатить за еду и кофе, не было ничего общего с тем оборванцем.
208 
