Особенно,... 
229 
У Кэт это тоже получалось отлично, на помощь пришел опыт, полученный у маори: Те Ронга часто брала ее с собой, когда помогала родить соплеменнице. Но самое главное, ей вдруг понравилось работать с овцами. Еще в Санкт-Паулидорфе, как и в Пурау, она любила ухаживать за коровами, однако их размер заставлял ее держаться на почтительном расстоянии от них. Овцы были не так велики, а ягнята и вовсе выглядели очень мило. Также Кэт понравилось возиться и с овчарками, к которым она очень быстро привыкла. Ида тоже с большим энтузиазмом помогала овцам ягниться. Она храбро бралась за дело, ее не пугали ни кровь, ни другие жидкости. К огромному удивлению Кэт, вся ее чопорность проявлялась только в общении с людьми. Когда маленькие пушистые существа с блеянием пытались дотянуться до вымени своей матери, Ида смотрела на них с гордостью и светилась от счастья.
– Значит, ты была бы не против того, чтобы обосноваться на овечьей ферме? – осторожно поинтересовался Карл, когда она, сияя, показала ему своих питомцев. Последние три ягненка родились у его овец.
Ида робко улыбнулась.
– Кому же это может не нравиться? – спросила она, махнув рукой в сторону дома и выгонов Риккартона.
Пейзаж был действительно восхитительным, в Рабен-Штейнфельде даже в самые лучшие летние дни не бывало так красиво. В остальном же местность напоминала Мекленбург, если не обращать внимания на величественные силуэты Южных Альп, то четко очерченные, то исчезающие в тумане. Из-за них пейзаж выглядел слегка нереальным. Иногда казалось, что овцы пасутся у самого неба. Вокруг Риккартона холмов было совсем мало. Сейчас, в начале лета, травы туссока наливались сочной зеленью, и овцы на выгонах напоминали белые капли краски. Дома Динсов были построены из простой древесины, но ярко раскрашены, что весьма поднимало настроение. За домами стояли хлева и сараи для стрижки овец. По ярко-голубому небу тянулись белоснежные, похожие на клочки ваты облака, словно там, наверху, тоже паслось стадо овец. Его синева и тени облаков отражались в лениво текущем неподалеку Эйвоне.
– Здесь просто чудесно, – сказала Ида.
Карл кивнул:
– Конечно. Но это именно то, чего ты всегда хотела? Ты можешь представить себе, что всю жизнь проведешь на подобной ферме? Ты была бы… счастлива?
По лицу Иды промелькнула тень.
– Сколько раз тебе повторять, что мне желать нечего? – сердито поинтересовалась она. – И счастье наверняка не на моей стороне. Если тебе обязательно нужно знать, то в данный момент я могу представить себе все что угодно, лишь бы это помогло построить для девочек надежный дом. Я хочу просыпаться утром и ничего не бояться. А вечером… – Она осеклась, вдруг с болью осознав, что никогда не ляжет в постель без страха, пока она замужем за Оттфридом. Однако Карлу об этом знать было не обязательно. – А вечером я хочу наслаждаться миром и благочестием, – закончила Ида.
Однако ее последние слова прозвучали не с гордостью, как она хотела, а скорее жалобно. У Карла заныло сердце.
Карл и его спутницы провели у Динсов две недели, а затем продолжили путь в долину Ваймакарири. В благодарность за помощь Карл оставил Уильяму овцематку с ягненком, великолепным маленьким барашком.
– Он станет одним из родоначальников новой породы, – обрадовался Уильям и предложил Карлу дальнейшее сотрудничество: – Всегда полезно меняться животными, в том числе и крупным рогатым скотом. Если у вашей коровы будет бычок… Мы очень в этом заинтересованы.
У Динсов было несколько бычков, однако все они принадлежали к одной породе и состояли в ближайшем родстве друг с другом.
Перегнать овец вверх по реке оказалось проще, чем думал Карл. Охотник проявил природный талант к гуртованию – Динсы немного поработали с ним, и вскоре он уже знал самые важные команды. У Приятеля инстинкт и так был в крови, да и Бренди, мерину Карла, похоже, тоже нравилось загонять овец. Он часто заранее предугадывал, где Карлу может понадобиться помощь, и иногда сам, без понуканий, бросался преследовать отбившееся от стада животное. Поэтому овцы послушно шли за повозкой, которая, однако, вынуждена была приспосабливаться к мерному шагу коровы, поэтому вся процессия продвигалась вперед очень медленно.
Вечерами Карл ставил палатку, а женщины и дети спали в повозке. Было тепло, но они все равно разводили костер, на котором жарили рыбу или кроликов. От Карла Ида не скрывала своих талантов. Он уже знал, что у нее есть револьвер, и теперь открыто восхищался ее меткостью:
229 
