27 
Если любишь всем сердцем, любовь преображает и ослепляет. Забываешь обо всем на свете. Любовь изменит ее жизнь, как она изменила жизнь Арабеллы.
Луиза танцевала до тех пор, пока не устала. И мечтала только о том, чтобы вечер поскорее закончился.
Если бы она только могла сказать своим родителям, как неприлично, оскорбительно говорил с ней лорд Уэстбридж, если бы она могла надеяться, что они оградят ее от этого человека! Но Луиза поняла, что не может ждать помощи от родителей.
Наконец наступило временное затишье в танцах. По команде лорда Уэстбриджа все собрались вокруг елки.
— Тут есть подарки для каждого гостя, — объявил он.
Среди гостей сновали лакеи, вручая им коробки в ярких обертках. Луиза смотрела, как ее родители распаковывают свои подарки.
Лорд Хаттон получил в подарок коробку для сигар, она была из чистого золота. Потом леди Хаттон открыла свой подарок — и Луиза еле сдержала восклицание. Это был футляр от ювелира, и в нем лежало то самое рубиновое колье, которое «потеряла» ее мать.
Догадка была подобна вспышке молнии, прорезавшей ночную тьму, — пустые конюшни, увольнение слуг, «пропавшие» драгоценности... Мать была вынуждена продать свое колье, а лорд Уэстбридж вернул его, продемонстрировав этим свою власть.
—А теперь мой подарок вам, мисс Хаттон, — провозгласил лорд Уэстбридж. Он сунул ей в руки плоскую коробочку для драгоценностей. Внутри нее на черном бархате красовалось роскошное, массивное бриллиантовое колье. Похоже, оно стоило целое состояние. Со всех сторон послышались удивленные и восторженные восклицания.
—Я... не могу принять это, — запинаясь, произнесла Луиза. — Это слишком дорогой подарок.
Лорд Уэстбридж пожал плечами.
— Что такое деньги, если следуешь велению сердца! Примите этот подарок как знак моей преданности и почтения.
Слова его были смиренными, но бешеный блеск в глазах говорил, что он ждет того дня, когда сможет подавить ее волю.
— Мама... — умоляюще произнесла Луиза, — папа!
— Очень милый подарок, — с восторгом отозвалась мать. — Не стоит устраивать глупых сцен, дорогая. Это просто неучтиво!
— Могу ли я иметь удовольствие видеть мисс Хаттон в этом ожерелье? — медленно произнес лорд Уэстбридж.
Леди Хаттон сняла с Луизы жемчуга, и девушка безвольно замерла, как агнец на заклании, когда ей на шею надевали бриллиантовое колье, стоившее огромных денег.
— В соседней комнате есть зеркало, — сказал лорд Уэстбридж. — Позвольте мне проводить вас. Вы должны посмотреть, как великолепно выглядите в нем.
Он схватил ее за руку и потянул к двери. У Луизы не было выбора — и она последовала за ним.
Когда они оказались одни в маленьком аванзале, Луиза уставилась на свое отражение. Из зеркала на нее смотрела девушка с безумными глазами. Позади нее стоял лорд Уэстбридж, и на его лице блуждала мерзкая ухмылка.
— Благодарю вас, — сказала Луиза. — Теперь, думаю, нам нужно вернуться к гостям.
— Не так быстро. Я потратил на вас целое состояние. Вы могли бы потратить на меня несколько минут. Я хочу показать вам еще кое-что в доме.
Он взял ее под руку и повел из комнаты через дверь в дальней стене.
— Вы знаете, что до того, как стать частным владением, этот дом был монастырем? — спросил он.
—Да, — прошептала она, чуть не теряя сознания.
— И конечно, в этом доме полно укромных уголков, проходов и тайных лестниц. Здесь даже есть привидение. Мой камердинер клянется, что видел его.
—Я... я слышала о привидении, — заметила Луиза. — Считается, что это безголовый монах.
— Может, и безголовый, но при этом весьма разговорчивый. Говорят, человек, имя которого он называет, сходит с ума от страха. Привидение должно пройти прямо здесь.
— Пожалуйста, я... я не хочу идти дальше.
— Мы почти пришли, — сказал он, не обращая внимания на ее слова.
Он провел ее через еще одну дверь, повернул ключ и прислонился спиной к двери.
— Вот теперь мы можем поговорить, — произнес он.
— Нет, я хочу вернуться к родителям.
— Вы уйдете, когда я позволю. Никто не удивится, что мы выскользнули вдвоем. Для пары помолвленных вполне естественно желание уединиться.
— Но мы не помолвлены! — воскликнула девушка.
— Мы будем помолвлены, когда я продержу вас достаточно долго, — если вы не хотите скандала, от последствий которого никогда не сможете оправиться.
27 
