132 
Разочарованная, я отправилась обратно в гостиницу. На лестнице меня встретил Мильтон Харрингтон.
– Я привел лошадь для вас, – сообщил он. – Она здесь, в конюшне. Пойдемте посмотрим. Как Фелисити?
– Немного лучше. Она почти все время спит, но, похоже, немного успокоилась.
– Хорошо. Это ей нужно.
Я прошла за ним в конюшню, расположенную позади здания гостиницы, и там он подвел меня к маленькой красивой гнедой кобыле.
– Ее зовут Эксельсиор. Правда, милое имя?
– Очень, – согласилась я.
– Не выводите ее днем. Днем здесь слишком жарко для нее. И для вас. Она надежна в ходу и знает здешние места. Спокойная и дружелюбная лошадка.
– Похоже, у нее чудесный характер. Не знаю, как вас и благодарить.
Он посмотрел прямо на меня и сказал:
– Вы найдете способ выразить свою благодарность.
Я на это ничего не ответила, и он продолжил:
– Вообще-то это я должен благодарить вас. Я счастлив оттого, что вы здесь, и, надеюсь, вы пробудете здесь еще очень, очень долго.
– Но я здесь совсем недавно. Кто знает, если я задержусь здесь слишком долго, возможно, вам даже захочется избавиться от меня.
– Никогда. Я хочу жениться, и это означает, что вы останетесь со мной до конца нашей жизни.
– Жениться на мне?
– Не делайте удивленное лицо! Наверняка вы не услышали ничего удивительного. Вам известны мои намерения.
– Кое-какие известны, но, насколько я помню, женитьба в них не входила.
– Вы не слышали, что обо мне рассказывают?
– А о вас что-то рассказывают?
– Обо всех рассказывают. Никто не застрахован от скандала.
– Особенно такой важный человек. Сегодня утром мне рассказали, какую вы имеете власть.
– Вот как.
– Да, некто Авдий. Он как будто испытывает благоговейный страх перед вами.
Он сказал:
– Здесь не место говорить о серьезных вещах.
Мы прошли в зал.
Из-за стойки нам улыбнулась Роза.
– Мы хотим пройти, – сказал он.
– Сейчас здесь никого нет, мистер Харрингтон, – ответила она.
– Мы хотим поговорить с глазу на глаз. Проследите, чтобы никто не вошел.
На лице ее снова появилась многозначительная полуулыбка. Наверняка в голове у нее тут же появились самые нелепые мысли. Она открыла дверь небольшого номера с видом на гавань. Имелся здесь и балкон со стульями. Он закрыл дверь, и мы вышли на балкон.
– Здесь нам не помешают, – сказал он.
– Похоже, вам здесь подчиняются все.
– Разумеется.
– Это у вас наследственное, я полагаю.
– Давайте поговорим серьезно. Я хочу, чтобы вы остались здесь… навсегда… со мной. Я хочу, чтобы вы вышли за меня.
– Вы плавали в Англию, чтобы найти жену?
– Я думаю, любой мужчина неосознанно начинает искать жену, поняв, что такое жизнь.
– Выходит, ваши поиски не увенчались успехом.
– Напротив. Я нашел жену на корабле, возвращавшемся из Англии, так что мое задание, можно сказать, выполнено.
– Это только в том случае, если согласится она. Вас это, похоже, тревожит.
Он подошел ко мне и положил руки мне на плечи.
– Я не признаю поражений.
– Это весьма смелое заявление. Даже самые решительные время от времени разочаровываются в надеждах.
– Я вас хорошо знаю, дражайшая моя Анналиса. Вы в самом деле хотите меня, да только вы не признаетесь себе в этом. Пребывание в Австралии подействовало на вас не меньше, чем на Фелисити. Но жизнь не вся такая. То был не настоящий брак.
– Конечно, я не думаю, что все браки таковы… иначе мы бы жили в мире безумцев.
– Послушайте, – сказал он. – Какое-то время острова вам будут казаться интересными. Я планирую продать плантацию, чтобы уехать в Англию. Нужно будет подумать о детском образовании, а для этого нужно находиться дома. Я бы не хотел, чтобы они оставили нас и уехали учиться на другой конец белого света.
Я ответила:
– Должна напомнить вам, что я помолвлена… можно сказать… с другим человеком.
– С человеком, который отпускает вас так далеко?
– Для этого были причины.
– Какие?
– Это касается только меня и моего жениха.
– Я никогда бы вас не отпустил.
– Знаете, я буду сама решать.
– Значит, вы решите, что оставите его. Наверное, в любви он, как говорят, копуша. Вы увидите, я совсем не такой.
– Я уже наблюдала за вами и здесь, и на корабле, и в Сиднее, – ответила я. – Здесь вы точно маленький божок. Люди трепещут перед вами, преклоняются, почти поклоняются вам… Но вы продолжаете себя вести себя как неоперившийся птенец.
132 
