Последние отзывы

  22  

— Не покажешь мне свое настоящее лицо.

Он уставился на нее тяжелым взглядом. Марианна залилась краской, отчаянно придумывая подходящий ответ.

— Ты так говоришь, словно я — какая-то загадка, — пробормотала она наконец.

Но Хадсон уже не слушал: повернувшись к старику-крестьянину с корзиной спелых вишен, он на беглом французском спрашивал о цене ягод.

Присев на старую каменную стену, окружающую базар, они ели алые, напоенные солнцем вишни. День уже клонился к вечеру, и солнце утратило свой безжалостный жар. От нагретых камней исходило тепло, во всем чувствовался мир и покой, и пронзительное ощущение потерянного счастья вдруг охватило Марианну.

Она знала, что навсегда запомнит этот день — звуки и запахи марокканского базара, тепло древних камней, вкус вишен. И Хадсона рядом.

— Анни, ты счастлива? — послышался вдруг его голос. — Довольна жизнью в Лондоне и работой? У тебя есть все, что тебе нужно?

Как он может спрашивать!

— Да, еще бы! — ответила она с сияющей улыбкой, хотя едва не подавилась вишней от этого вопроса. — А ты доволен?

— Своей работой? — Он задумчиво покачал головой. — Конечно, это очень важная часть моей жизни, но не вся жизнь. Есть еще досуг.

«Видела я твой „досуг“ в отеле!» — подумала Марианна, вспомнив рыжую красотку. Острая боль — боль ревности — пронзила ей грудь.

— Очень хорошо, — произнесла она, выдавив из себя еще одну улыбку.

— Ты думаешь? — сухо отозвался Хадсон, и взгляд его скользнул в сторону, где торговцы укладывали свои пожитки, собираясь в неблизкий путь к родным селениям. — Да, я стараюсь соблюдать равновесие между работой и отдыхом. В старину говорили: «На том свете отдохнем», но для меня эта поговорка звучит глупо. Мне приходилось видеть людей, в буквальном смысле надорвавшихся на работе, и ничего хорошего в этом нет, поверь мне.

Марианна ясно представила себе, как, наработавшись вдоволь, Хадсон предается «отдыху» с рыжей красавицей.

— Разумеется. — Ответ прозвучал слишком резко, и она поспешно добавила: — Ты занимаешься спортом? Что ты делаешь, чтобы расслабиться?

Хадсон окинул ее взглядом, полным холодного удивления, и Марианна прикусила язык. Она разговаривает с ним словно с каким-то случайным знакомым.

— А ты не помнишь? — мягко спросил он. — Неужели два года — такой большой срок?

— Я… нет… боюсь, что…

— Сквош. — Он явно наслаждался ее замешательством. — Я играю в сквош, Анни.

— Ах да. Сквош! Конечно! — повторила она словно попугай.

— И во многие другие игры, — негромко и с нажимом закончил Хадсон.

Солнце стояло еще высоко над горизонтом, когда они собрались домой. В машине парило как в сауне, и Марианна, бросив шляпу на заднее сиденье, попыталась собрать рассыпавшиеся волосы в узел на макушке, чтобы охладить вспотевшую шею.

— Словно веретено с золотыми шелковыми нитями.

— Что?

Голос Хадсона, бархатный, с чувственными хрипловатыми нотками, будто звучал где-то в глубине груди. Марианна не расслышала его слов.

— Твои волосы.

По ее спине прошли мурашки от его жадного, оценивающего взгляда.

— Другие женщины из кожи вон лезут, чтобы произвести такое впечатление, и все равно выходит натужно и фальшиво. А у тебя все получается естественно. И убийственно действует, — мрачно добавил он.

— Какое впечатление? — осторожно спросила Марианна, не зная, хочет ли Хадсон сделать ей комплимент или нанести очередное оскорбление.

— Соблазнительной невинности, — задумчиво ответил Хадсон. — Ты словно приглашаешь мужчину подойти поближе и в то же время предупреждаешь, что слишком близко беднягу не подпустишь. Наивность и сексуальность — убийственное сочетание! И у тебя это выходит неподражаемо!

— Я никого не собираюсь соблазнять! — горячо возразила Марианна. Краска залила ей щеки. — Я ношу длинные волосы, потому что мне так нравится, и как я причесываюсь — тоже никого не касается! — Зеленые глаза ее воинственно блеснули.

— Мне тоже нравятся длинные волосы, — признался Хадсон. — И думаю, подавляющее большинство мужчин со мной в этом солидарно.

— А мне, знаешь ли, глубоко неинтересно, что думают обо мне мужчины, — огрызнулась Марианна. Предположение Хадсона, будто бы она, подобно сиренам из греческих мифов, искусными приемами заманивает неопытных простачков в свои сети, оскорбило ее до глубины души. — Кстати, тебе не пора в отель? — язвительно спросила она. — Что скажет твоя подруга, если узнает, что ты провел весь день со мной?

  22