Особенно,... 
102 
Студенты разложили костер и разыграли сценарий, в котором мне выпала роль многоуважаемого гуру физической антропологии, а им — моих последователей. Когда в одной из сценок они живьем похоронили профессора Кастера, чтобы кто-то из бедных выпускников смог откопать его через тысячу лет, я смеялась вместе с ними, но чаще просто смотрела на языки пламени, колеблющиеся в такт моему сердцебиению. Я была полна энергии. И дело не только в обнаружении руки, хотя это открытие заставляло все внутри меня петь. Дело было в предвкушении неизвестного, как если ты обнаружил зарытые сокровища или роешься в рождественских подарках и видишь то, что надеялся найти. Когда картина Алекса вышла на экраны, — та, на съемках которой мы познакомились, — его герой показал себя необычайно сильной личностью. Я помню, как просматривала отснятый за день материал и говорила Алексу, насколько впечатлена игрой, а он уверял, что научился этому у меня.
Телефонистке потребовалось десять минут, чтобы дозвониться в Штаты, но шанс застать Алекса дома был минимальным. Он ответил сонным голосом, и я поняла, что на родине глубокая ночь.
— Угадай, кто звонит! — воскликнула я, прислушиваясь к звуку собственного голоса, металлическим эхом раздающегося в трубке.
— Касси? — удивился он. — Что-то случилось?
Я словно наяву видела, как он садится и зажигает свет.
— Я кое-что нашла. Руку и орудие труда. — И, не давая ему засыпать меня вопросами, я пустилась в пространное объяснение вероятности подобного открытия и что это будет означать для моей карьеры. — Это для меня, как для тебя «Оскар», — сказала я. — Это вознесет меня на вершину.
Алекс продолжал хранить молчание. Я даже подумала, что нас разъединили и я говорю в пустоту.
— Алекс!
— Слушаю.
От смирения в его голосе у меня перехватило дыхание. Наверное, он испугался, что эта находка еще больше отдалит нас. Подумал, что карьера для меня на первом месте. Совершенно нелепое предположение, и кому, как не Алексу, об этом знать! В моей жизни он и карьера имеют одинаковый вес. Мне нужны оба, без них обоих я не могу жить.
Потом я вспомнила «Антония и Клеопатру». Казалось, фильм проклят. И хотя они заменили Брианн Нолан другой актрисой, в прошлое воскресенье Алекс упомянул о том, что режиссер уволился из-за ссоры с оператором. Придя в ужас от собственной глупости и бесчувственности, я крепче сжала трубку и сглотнула, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно беззаботнее.
— Что это я все о себе да о себе, — прощебетала я, — и даже не поинтересовалась твоей картиной!
Повисло молчание.
— Уже очень поздно, — наконец произнес Алекс, — мне пора.
Он повесил трубку. Я вслушивалась в гудки, пока танзанийская телефонистка мелодичным голосом не спросила, не желаю ли я сделать еще один звонок.
Я вернулась в лагерь, направилась в одну из рабочих палаток и включила верхнее освещение, чтобы неяркий желтый свет залил стол. Руки плохо слушались меня и были словно деревянные, когда я прикасалась к тонким фрагментам кости, которая должна была изменить мою жизнь. Я выложила их по номерам, ту половину руки, которую уже раскопали, пытаясь не думать о том, почему Алекс даже не поздравил меня с находкой.
Через три дня я получила весточку от Арчибальда Кастера, и еще два музея проявили интерес к моей находке, но от Алекса не было ничего. Рука лежала во всем своем великолепии, описанная и каталогизированная для последующих поколений, воссозданная на подстилке из грубого черного хлопка. Мы сделали обязательные снимки, которые собирались выслать в университет до того, как привезем настоящие кости. Я стояла, склонившись над столом, пот струился у меня по спине. Уолли, студент, который пишет у меня диплом, зачехлял фотоаппарат и объективы.
— Что скажете, профессор Барретт? — улыбнулся он. — Похоже, в аэропорту нас будет встречать толпа народу!
Мы оставались в Танзании еще на две недели, и я понимала, что Уолли шутит, потому что круг антропологов слишком узок и событие будет удостоено всего лишь статьи в «Уолл-стрит джорнэл». Неожиданно всплыло воспоминание о моем первом прилете в международный аэропорт Лос-Анджелеса с Алексом. Я представила, что такое же широкое освещение в прессе получит появление запыленного ученого с деревянным ящиком, полным костей.
102 
