121 
Сайрес вздохнул и склонился над потрепанной газетой. Некоторые определения были недоступны его пониманию: в клеточке для «мужа Марлы» было написано «козырь», хотя Сайрес всегда думал, что это туз, и, по-видимому, «приятелем Берта» был «Эрни». Старик особенно радовался, когда знал ответ, не глядя на подсказки Артура.
— Что кричит жадина? — прочел он вслух, постукивая карандашом по виску, и согнулся над коленями, аккуратно вписывая слово из трех букв: «м-о-ё».
— Он всегда может приготовить на скорую руку, — произнес Сайрес, снова и снова проговаривая фразу, делая акценты на разных словах и надеясь, что сейчас его осенит ответ.
— Повар, — раздался голос у него за спиной, а потом негромкий смех.
Он не заметил, как подошла Доротея, но кивнул и вписал ответ, который теперь был совершенно очевиден. Потом завернул карандаш в газету, встал, стряхнул грязь с сапог и пошел за женой в их однокомнатный домик.
Доротея сбросила куртку и начала доставать судки с салатом из капусты и моркови и бутерброды с индейкой — сегодняшнее блюдо по сниженной цене. Ее руки летали над клеенчатой скатертью, как две напуганные птицы. Наконец она села и взглянула на мужа черными лучистыми глазами.
— Сегодня, — сказала она. — Он приезжает. Úyelo.
Сайрес смотрел на крутой изгиб ее бедер, на тяжелую седую косу, лежащую на широкой спине. Она всегда общалась с духами. Он тяжело опустился на стул напротив жены, делая вид, что его раздражают ее таинственные намеки. Они играли в эту игру вот уже шестьдесят лет. Он вонзил вилку в бутерброд с индейкой.
— Ты с ума сошла, женщина! — резко ответил он, хотя на самом деле это означало «Ты моя жизнь». — С чего ты взяла? — продолжал он. «Ты не перестаешь меня удивлять».
Доротея неопределенно хмыкнула. Потом повернула голову и принюхалась, как будто ответ ей принес чинук — сухой, теплый ветер со Скалистых гор. Она взглянула на Сайреса спокойными темными глазами и погрозила ему скрюченным узловатым пальцем.
— Вот увидишь, — сказала она, но за ее предостережением скрывалась улыбка.
Она перегнулась через стол и крепко схватила мужа за руку — от ее уверенности его пульс участился. Он поднял глаза на жену. «Я люблю тебя, — говорили ее глаза, и здесь не нужны были слова. — Всегда будь со мной рядом».
Он позвонил по телефону дважды. Первый звонок был Гербу Сильверу. Алекс велел ему отложить съемки «Макбета» на неопределенный срок; отправить все декорации и съемочное оборудование в Шотландии на склад и распустить съемочную группу по домам до дальнейших указаний. Потом, понимая, что столь резкое изменение планов может вызвать нежелательный резонанс, Алекс позвонил Микаэле.
— Мне плевать, что ты скажешь прессе, — устало сказал он. — Придумай что-нибудь, лишь бы не решили, что я отправился в клинику Бетти Форд.
— А что происходит на самом деле? — поинтересовалась Микаэла, но Алекс не мог говорить из-за спазма в горле.
Он повесил трубку, пока она не начала расспрашивать более настойчиво.
От него ушла Касси. Опять.
Только на этот раз все было по-другому. Они не ссорились, ничего не предвещало беды. Она просто ушла, как будто заранее это решила.
Алекс вытянулся на кровати, коснулся стопки одежды, которую она собиралась взять с собой в Шотландию, одежды, которая теперь ничего не могла изменить. Черт возьми, прошлая неделя была просто идеальна! Он держал себя в руках, не желая, чтобы все повторилось. И это сработало: когда он касался Касси, то был нежен и ласков, как она того заслуживала. В ответ он видел, как Касси отдает ему себя без остатка: здесь поцелуй, там вопрос, тут воспоминание. Алекс собирал эти знаки, как полевые цветы, дожидаясь момента, когда будет обладать ею безраздельно, — роскошным букетом, который расцветает в его присутствии.
Он вернул ей ее прошлое, за исключением некоторых подробностей, о которых она, по всей видимости, догадалась сама. Он никогда не хотел обидеть Касси — господи, только не Касси! — и каждый раз, поднимая на нее руку, клялся, что такого больше не повторится. И это были не пустые обещания. Если бы он знал, как направить ослепляющий гнев на себя самого, а не на жену, то сделал бы это не задумываясь.
Алекс сел на кровати и выглянул в окно на дождливое утро.
Бóльшую часть ночи они с Джоном обыскивали окрестности Бель-Эйр. Джон даже осторожно заглянул в полицейский участок. Но ни в аэропортах, ни на автобусных станциях не было пассажирки с ее фамилией — ни по мужу, ни девичьей. В конце концов Алекс сдался и отправился в спальню ждать, что она сама к нему вернется.
121 
