17 
Новелла долго обдумывала все, что увидела и услышала в тот день.
Каждый час или около того она ходила к матери. С больной произошли некоторые перемены к лучшему – дышать ей стало легче, она села в кровати и сказала, что сможет встать к обеду, – но сильные боли в груди все не проходили.
«За мамой нужен постоянный уход, и то, что этим занимается миссис Армитадж, неправильно, – подумала Новелла, в очередной раз возвращаясь в кабинет. – Я найму сиделку, и мама пойдет на поправку».
В кабинете она засиделась допоздна, а когда собралась уходить, услышала шум в коридоре – это отчим вернулся из Лондона.
«Наверное, в хорошем настроении после встречи со своей лондонской подругой. А мама тут лежит больная», – клокоча от гнева, подумала Новелла.
Дождавшись, пока его шаги стихли, она выскользнула из комнаты и быстро перешла в свою спальню.
Обреченно вздохнув, Новелла начала переодеваться к обеду. Она очень надеялась, что мать появится в столовой – обедать наедине с отчимом ей не хотелось.
Наконец грянул огромный гонг в гостиной, Новелла собралась с духом и вышла из комнаты.
«Нужно попытаться не спорить с ним», – повторяла она про себя, входя в столовую.
Оказалось, что она пришла первой – в столовой еще никого не было.
Миссис Армитадж нигде не было видно, вместо нее у буфета стояла Лили, горничная.
– Добрый вечер! – раздался у нее за спиной громкий голос.
Новелла повернулась и увидела лорда Бактона. На его губах играла презрительная улыбка. Ущипнув кончик уса, он обжег Новеллу испепеляющим взглядом.
– Добрый вечер, – пробормотала Новелла, усаживаясь за стол к нему спиной. – Как Лондон?
– Кипит, как всегда. Грязно, шумно. Я бы не стал там жить и дышать его отравленным воздухом ни за какие деньги.
– Да уж, – промолвила Новелла с едва заметным оттенком сарказма в голосе.
– Но Лондон имеет свои преимущества, и там есть чем заняться, – продолжил он, указав горничной жестом, чтобы она наполнила его бокал.
– Несомненно, – вставила девушка, делая вид, что ее очень заинтересовала лежащая перед ней салфетка.
Какое-то время Новелла ждала, когда он поинтересуется здоровьем матери, но вместо этого он принялся рассказывать о спектакле, который посмотрел днем.
Она уже хотела высказаться по этому поводу, но в этот самый миг дверь столовой отворилась и появилась сама графиня, бледная и болезненная.
– Мама! – воскликнула Новелла, поднимаясь.
– Не вставай, дорогая, я сама дойду, – ответила графиня, делая медленные шаги к своему месту.
– Как вы себя чувствуете, мама?
– Лучше, спасибо.
Минуту не было ничего слышно, лишь лорд Бактон, думая о чем-то своем, постукивал перстнем по краю тарелки.
– Энтони? – произнесла графиня слабым голосом.
– А, да… Э-э-э… Ты здорова?
– Не совсем, но мне стало так скучно лежать у себя в спальне, что я решила сменить обстановку.
– Не знаю, стоило ли. Мама, может быть, вам все же лучше пока не вставать?
– Новелла, дорогая, я хочу быть здесь.
Горничная принесла первое блюдо, холодного омара, и все трое молча приступили к трапезе.
– Сегодня утром заходил доктор Джоунс, – начала Новелла.
– Старый шарлатан. Надеюсь, он взял с вас не больше гинеи, – вставил лорд Бактон.
Новелла продолжила:
– Я заплатила ему из своего кармана, на этот счет можете не волноваться. Однако, боюсь, он не смог определить, чем болеет мама, и порекомендовал обратиться к специалисту по грудным заболеваниям. Его зовут доктор фон Гайдн, он из Лондона.
– И, несомненно, берет втридорога. Нет, это исключено. Ты же себя лучше чувствуешь, дорогая?
Новелла посмотрела на бледное лицо матери, покрытое бисеринками пота. Трепетное сердце ее сжалось от жалости.
– Мне… мне не очень хорошо, должна признаться, – ответила графиня.
– Вздор! Свежий воздух и крепкий мясной бульон – вот все, что тебе нужно. И еще примочка миссис Армитадж.
Новелла и хотела промолчать, но не смогла.
– Доктор Джоунс считает, что не все так хорошо. Я собираюсь написать доктору фон Гайдну и пригласить его в Холл. Я не смогу спокойно спать, пока не буду знать, что у мамы ничего серьезного.
– А я говорю, нет. Ваша мать слабая женщина, поэтому склонна к затяжным недомоганиям и фантазиям о том, что она серьезно больна. Нет, мы не можем бросать на ветер такие деньги. На этом точка.
Новелла прикусила губу и промолчала.
«Не важно, что он говорил. Я заплачу доктору фон Гайдну, чтобы он осмотрел маму», – подумала она.
17 
