8 
Ну вот, она опять несет чепуху!
Брэнд одарил ее мимолетной улыбкой, и темные круги под его глазами исчезли.
– Душистый Горошек, ты всегда была чудачкой.
– Да, знаю, оригиналкой.
– Ты не представляешь, как редко встречаются такие люди! – Его взгляд снова стал грустным.
Софи хотелось посидеть с ним у костра и выслушать его рассказ о знакомых оригиналах. Хотелось рассмешить Брэнда и вновь ощутить его прикосновение...
Брэнд был ее слабостью, а она решила быть сильной и независимой.
– Спокойной ночи, – твердо сказала Софи и наконец полезла через дырку в заборе. Ей стало тошно, когда платье зацепилось за один из прутьев.
Софи замерла, потом подалась вперед и поняла, что оказалась в ловушке. Хотя платье больше ей не нужно, не стоит портить его, чтобы высвободиться.
Что теперь? Если она наклонится и поставит коробку на землю, то, вероятно, порвет платье. Софи покосилась через плечо на Брэнда, надеясь, что он ретировался после прощания. Однако Шеридан стоял на том же месте, скрестив руки на мускулистой груди, и с изумлением наблюдал за Софи.
Когда он появляется рядом, все в ее жизни идет наперекосяк.
Она чуть попятилась назад, надеясь, что ей удастся отцепиться, но вместо этого задела еще и другой прут.
И вот теперь Софи боится пошевелиться, иначе окончательно испортит платье. Конечно, можно бросить коробку, но тогда ее содержимое снова окажется на земле.
Казалось, прошел час, пока она обдумывала дальнейшие действия. Джентльмен давно понял бы, что ей нужна помощь.
Но Брэнд никогда не был джентльменом. Софи в очередной раз убедилась в этом, украдкой взглянув на него.
Он с наслаждением наблюдал за бесплодными попытками Софи. Его плечи подрагивали от смеха, хотя он старался сохранять непроницаемое выражение лица.
– Можешь дать мне руку? – рявкнула Софи.
Она слишком поздно сообразила, что зря подозвала его. Лучше бы она порвала платье или швырнула на землю коробку.
Он подошел и встал у ее плеча. Она вдохнула теплый, соблазнительно-мужской аромат Брэнда, а его дыхание согревало ее затылок.
Тело Софи мгновенно покрылось мурашками.
Брэнд, естественно, заметил это.
– Ты замерзла, Софи? – шепотом спросил он, отчего мурашек на ее теле стало еще больше.
– Сейчас по ночам прохладно, – пробормотала она.
Брэнд коснулся ее рукой, и она вздронула. Он тихо рассмеялся, отлично зная, какие чувства вызывает у женщин. А Софи, ревнуя, поняла, что он не в первый раз возится с женской одеждой.
Брэнд прикасался к ней, словно к израненной, испуганной птице, невероятно осторожно освобождая платье Софи.
«Сердцеед со стажем», – подумала она.
– Вот так, – произнес он.
Она заскрежетала зубами:
– Мне кажется, я зацепилась еще и низом лифа. Слева.
Он нащупал в темноте талию Софи и быстрым движением освободил молодую женщину. Она рванула в сторону, не поблагодарив его и не оглянувшись.
Послышалось хихиканье Брэнда.
– Кстати, Душистый Горошек, ты не можешь выйти замуж этой ночью. Ты обещала, что дождешься меня.
Да, она обещала. Однажды ночью, сочиняя безрассудное письмо Брэнду, переполняемая эмоциями и тоской юная Софи пообещала любить его вечно.
– Брэнд Шеридан, – отозвалась Софи, радуясь тому, что их разделяет расстояние, а темнота не позволяет всевидящему Брэнду разглядеть ее, – не смей смущать меня напоминаниями о том, как я вела себя в пятнадцатилетнем возрасте!
– Я любил тебя, пятнадцатилетнюю.
Очередное испытание: черное небо, усеянное звездами, костер, Софи, одетая в подвенечное платье, и слова Брэнда.
– Не любил, – возразила она. – Ты считал, что я тебя донимаю, и злился.
Услышав его смех, она едва не полезла вновь во двор Шериданов, но все-таки побежала прочь. Софи Хольцхайм не поддастся его чарам.
Пора избавиться от любви к нему. Возможно, хорошо, что Брэнд Шеридан вернулся домой.
Надо окончательно распрощаться с прошлым и только потом строить планы на будущее. Может быть, поэтому у Софи не сложились отношения с Греггом.
Не обращая внимания на смех Брэнда и свое желание увидеть, какой у него сейчас взгляд, Софи удирала к себе. Ворвавшись в дом, она со стуком захлопнула дверь.
* * *
Подходя к отцовскому дому, Брэнд испытывал странное ощущение, не посещавшее его давным-давно.
И внезапно он понял, почему у него на душе так легко. Софи Хольцхайм, Душистый Горошек, была такой же забавной, как прежде. То, что она чудила неумышленно, делало ее еще забавнее.
8 
