25 
С переездом она решила все переменить в своей жизни, даже этот малозначительный пункт.
С чашкой кофе Джина забралась с ногами на диван, укуталась пледом, включила телевизор и принялась бессмысленно переключать каналы. Ничто ее не заинтересовало. Она выключила телевизор и сосредоточилась на запахе и вкусе кофе, разглядывая комнату, долгое время служившую ей гостиной, мысленно с ней прощаясь.
В тумбочке возле дивана девушка нащупала початую плитку шоколада и отломила себе пару долек. Через некоторое время она перестала отдавать себе отчет о движении собственных мыслей, лишь иногда улавливая их обрывки и удивляясь собственной рассеянности и непоследовательности.
В одиннадцать вечера первый раз за весь день глухое и темное пространство ее квартирки огласил телефонный звонок. Но Джина не торопилась ответить. Ждала, пока включится автоответчик. Она частенько так поступала, родные знали эту ее особенность.
Каково же было удивление Джины, когда раздался радостный голос Гарри, который без всяких преамбул объявил:
— Малышку будут звать Цинния! Что скажешь? Ну, если ты, конечно, еще не спишь, что вполне возможно, учитывая, какая бурная ночка выдалась накануне. Я честно изучил перечень названий декоративных растений и остановился на циннии. Представления не имею, как это выглядит, фотография в справочнике невнятная, но имечко, по-моему, недурное. Миссис Ротман одобрила. Она сказала, что это нечто красно-золотистое, мне сразу вспомнились твои волосы… Эй, Джина! Если ты меня слышишь, что тебе мешает ответить?
Джина, можно сказать, дожидалась этого вопроса. Она приложила к уху телефонную трубку, соображая, что сказать.
— В книге также написано, что на языке цветов цинния означает, цитирую, «мысль о далеком друге»… Сладких тебе снов, дорогой далекий друг, — произнес Гарри и, не успела Джина вымолвить слово, положил трубку.
Девушка долго слушала короткие гудки и злилась на свою нерешительность, а затем вовсе разрыдалась.
Чтобы успокоиться, Джина пошла на кухню варить себе очередную чашку кофе. Она вставила ломтик хлеба в тостер и разрыдалась еще сильнее, невольно вспомнив тосты с чаем у Гарри Бридона.
Ей бы и в голову не пришло, что Гарри увлекается кулинарией, что он когда-нибудь отважится взять на себя ответственность хоть за собак, хоть за морскую свинку… И она представления не имела, что однажды он уже был женат.
Значит, есть в нем тяга к семейной жизни, к очагу, к уюту и спокойствию. И пусть он сам этого еще не сознает, но однажды Гарри непременно станет отличным отцом своим детям, таким же мудрым и спокойным, как и его собственный отец Дэйв Бридон.
Обрывки этих мыслей долго не оставляли Джину, поэтому, несмотря на усталость, сон не шел к ней. Она в очередной раз отправилась на кухню, но на сей раз с тем, чтобы сварить себе какао с молоком, после которого надеялась успокоиться наконец и отдохнуть.
Конечно, эта жизнь не закончится для нее безвозвратно. Она будет время от времени возвращаться — не в «Бридон и сын», не в эту квартиру, но в Йоркшир, в родной город, в родительский дом.
Несмотря на студенческие годы, проведенные в столице, Джина всегда считала себя провинциалкой, и не столько по мировоззрению, сколько по темпераменту и стилю жизни. Оттого и теперь она еще с трудом представляла, как приживется в Лондоне.
Просторы предместий вошли в ее кровь. Она приучила свои чувства к тихой поступи жизни, а свои глаза — к вересковым холмам, лесистым долинам, испещренным ручейками и речками, к обветренным камням и открытому небосводу, к темным и тихим ночам.
Она каждый год предвкушала весну с ее благоуханным пробуждением, с тем же нетерпением ждала летнего зноя с пышным цветением трав и осени с ароматами жнивья, она перемогала ветреную звенящую зиму, вдыхая смолянистый запах праздничной хвои…
Джина удалилась в темноту своей спальни и легла на постель. Ею овладела тихая грусть. Она больше не могла ни о чем сожалеть, сокрушаться, плакать. И от этого Джина тоже устала.
Она не заметила, как уснула.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Гарри сидел напротив жаровни, в которой готовилась грудинка, и смотрел на янтарные пузырьки жира.
Он, как заботливая мамаша, уже несколько раз без всякой посторонней помощи покормил щенков. Они игнорировали свои персональные спальные подстилки и, как и в прошлую ночь, укладывались спать скопом. Маленькие и беспомощные, они сейчас казались ему единым организмом.
25 
