48 
— Мне тоже всегда хотелось иметь такие же волосы, как у сестер. Ты их видел? Они все светленькие, у Присцилы вообще словно золото. Только у Симиллы они темные, да и то такие, что я в детстве даже лизать их пробовала, думала, что шоколадные.
— Ну и как?
— Как волшебные яблоки. В общем, не повезло мне с волосами. Ты же видишь, воронье гнездо. Да еще и эта Шала их укоротила. Обидно!
— Не грусти, малышка. Хочешь, я дам тебе список трав, сделаешь отвар.
— Хочу! — просияла я.
Когда он начал диктовать, у меня глаза на лоб полезли — и в этом надо полоскать свои волосы. Потом все же дошло, что Аскар просто забавляется. Разозлившись, я уселась ему на живот и хорошенько на нем попрыгала, пока меня не спихнули. Но я упрямая. Залезла на него во второй раз, теперь на грудь, схватила за горло и навела на себя морок.
— Что, ж-жаба душит? Ква-а?
Все, кто выдел стокилограммовую, здоровенную лягушку, сидящую на бедном Аскаре, покатились со смеха.
Потом мы зачем-то поперлись искать нужные травки, набили ими полную сумку, да еще и Аскар надергал огромную охапку лесных цветов и всучил их мне.
— Зачем мне этот веник? — удивилась я.
— Ну… это букет, — вроде растерялся демон. — Тебе не нравится?
— Нравится, наверное, — попыталась присмотреться я к венику. — А что мне с ним делать? — Кажется, до меня начало доходить. — Его тоже заваривать надо?
— Какое заваривать, — разозлился он. Вырвал букет и запустил им куда-то в сторону. — Вот ведь… ведьма. Я ей цветы дарю, ухаживаю, а она из них все что-то приготовить норовит.
— Прости, Аскар. Я не знала, что это подарок.
— Тебе что, раньше никто цветов не дарил, или только для отвара?
— Не дарил, — потупилась я. — А зачем мне они? Если понадобится, всегда в оранжерее надергаю.
Он смотрел на меня, как на слабоумную. А до меня все никак не доходило.
— В следующий раз, когда какой-нибудь идиот вроде меня подарит тебе букет, скажи просто «Спасибо» и сделай вид, что тебе нравится.
— Что нравится?
— Букет, — был на грани истерики Аскар. Да, нервный он. Может ему валерьяночки посоветовать попить? — Женщины вообще-то должны любить, когда им цветы дарят. Но ты явно ведьма.
— А! — дошло до меня. — Ты поэтому мне этот букет всучил. А зачем?
— Что, не понятно? Потому что ты мне нравишься, — прорычал демон и… бросился прочь.
Я даже обалдела от такого. Стою, глазками моргаю, в себя прийти не могу.
Ну надо же!
В озвращалась я, с трудом протискиваясь сквозь кусты. Пред Аскаром они сами расходились, а мне тут лезь сквозь дебри. В довершение всего я рубашку порвала, зацепившись рукавом за сучок. Ткань затрещала и разошлась на плече.
Это было последней каплей.
Я заревела. Глупо и бесполезно, знаю, но сделать ничего с собой не могу. Сижу на поваленной березе и размазываю по лицу соленые капли.
Чуть успокоившись, я встала и пошла к ручью, который протекал неподалеку. Надо было умыться, не появляться же у всех на глазах такой зареванной. Положила сумку рядом, сняла сапоги и залезла в родник ногами. Закатав рукава, я умылась и сделала несколько глотков свежей, хрустящей воды.
Сверху упал листок, его понесло по течению все дальше и дальше.
«Вот и осень», — некстати подумала я. И загрустила. Мы должны вернуться с практики до холодов. Потом придет холодная зима, и я снова начну болеть и жутко мерзнуть в натопленном дворце. И с завистью смотреть, как дети играют в снежки, и кутать горло в теплый шарф. А снег будет кружить по огромному пустому парку, занося дорожки и старый дуб. Я буду выходить на балкон в тайне от всех, открывать рот, позволяя снежинкам падать в него, смеяться от ощущения прикосновений невесомого хрусталика и танцевать под сплошной стеной белой пурги. А потом свалюсь с температурой и буду с тоской смотреть на белый мир за окном. Мир, где кружит губительный для меня снег.
Я открыла глаза… и замерзла!
Вокруг, в радиусе пары метров от меня лежал снег.
Крик оборвался только после того, как меня подбросило вверх, и я поняла, что сижу в знакомых объятьях.
— Я нечаянно! — посмотрела я во все понимающие лиловые глаза.
Зак засмеялся:
— Как всегда! С тобой все нормально, девочка?
— Холодно. — Я посмотрела на свои босые ноги, покрасневшие от ледяной воды.
Демон нахмурился. Отнес меня подальше от уже начавшего таять снега и усадил на бревно. Заквиэль сел рядом и поставил мои уже значительно замерзшие конечности себе на колени. Потом снял с себя длинный жилет, расшитый шелком, и надел на меня.
48 
