— А если я все же откажусь?
Принц усмехнулся.
— Разве вам непонятно, что произойдет? — спросил он. — Через час, а то и раньше, гости увидят — нас обоих нет. Итальянцы не англичане, медлительные по природе, они делают очень быстрые выводы. Сначала станут шептаться, переглядываться, возможно, улыбаться. Пройдет несколько минут — заговорят громче. Начнутся вопросы, куда мог деться принц и что удерживает его в обществе очаровательной и прелестной молодой англичанки, разговором с которой он был поглощен перед обедом.
Пройдет еще немного времени, шутки станут более вольными, а после возмутятся все дамы. Они сочтут себя оскорбленными — такое недопустимо на респектабельном приеме. Они попросят вызвать их кареты и отбудут, выражая возмущение и гнев по поводу дурных манер хозяина. Они многого наговорят, но в глубине души будут готовы простить меня. Я мужчина. А вот женщине они не простят.
— Что вы хотите сказать? — еле слышно промолвила Клиона.
— Я хочу сказать, — отвечал принц, — с этого вечера ваша жизнь в свете закончится. Если кто-то и будет с вами поддерживать отношения, то лишь те, кто не слышат о вас ранее; вас не будут приглашать на приемы, никуда, где присутствуют светские люди. И во время визитов к леди Рейвен ее гости всегда ясно дадут понять — ваше присутствие нежелательно…
Клиона смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Как вы можете замышлять такую жестокость, если говорите, что… любите меня?
— У вас в стране есть девиз: «В любви и на войне все средства хороши», — ответил он. — Речь идет о любви, и я хочу вас в жены.
— Я не позволю шантажировать себя! — вскричала Клиона.
Она бросилась к дверям, хотя понимала всю бесполезность этого. И тут же принц, засмеявшись, поймал ее и сжат в объятиях.
— Почему вы отвергаете меня? — спросил он, но теперь его голос был хриплым и глухим от страсти. — Вы так прекрасны, так очаровательны. Я вас люблю, мы будем счастливы.
Клиона вскрикнула, но он закрыл ей рот поцелуем. Она попыталась высвободиться, и вдруг снаружи с силой повернули ручку двери.
Принц поднял голову, Клиона набрала в грудь воздуха, чтобы позвать на помощь, но он зажал ей ладонью рот. Ручка снова повернулась, потом дверь дрогнула, словно в тонкую филенку изо всей силы ударило могучее плечо.
Обхватив Клиону одной рукой, другой закрывая ей рот, принц остолбенело глядел на дверь. Еще один сильный удар, и дверь, украшенная изящной средневековой резьбой, подалась внутрь. Замок затрещал и сломался, дверь распахнулась, и в комнату вошел лорд Рейвен.
Принц и Клиона, потрясенные, не двигаясь, смотрели на вошедшего, а лорд Рейвен учтиво поклонился и смахнул с рукава пыль. Затем неспешно, даже лениво, сохраняя великолепную осанку, он двинулся вперед по кабинету, все еще занятый настоящими или воображаемыми пылинками на безупречном рукаве.
— Боюсь, ваше высочество, — сказал он скучливо, растягивая слова, как было модно в Сент-Джемсе, — от жары у вас заклинивает двери. У меня дома та же беда в сырую зимнюю погоду. Разрешите дать вам дельный совет. Пчелиный воск — вот что вам нужно, дружище.
Принц мгновенно отпустил Клиону и встал лицом к лицу с флегматичным англичанином. Бледный до синевы от ярости, сжав кулаки, он сделал шаг вперед.
— Вы пришли сюда… — начал он обвиняюще.
— Да, сэр, я пришел сюда, — сказал лорд Рейвен, по-прежнему лениво растягивая слова, — сообщить вам, что, к великому сожалению, мы должны покинуть ваш восхитительный прием. Моя матушка немного устала и просит мисс Уикем сопроводить ее домой.
Клиона наконец вышла из оцепенения, охватившего ее, когда появился лорд Рейвен, и бросилась к нему. Ее сотрясала дрожь, она ухватилась за руку своего спасителя, как утопающий за соломинку.
— Слава богу, что вы здесь, — прошептала она.
Его лицо оставалось бесстрастным.
— Не стоит слишком волноваться, — сказал он. — Ничего серьезного. Но матушка уже не молода, и о ней следует проявлять особую заботу.
Принц выпрямился, и рука его почти инстинктивно потянулась к эфесу шпаги, которой, по счастью, при нем не было.
— Милорд! — воскликнул он громовым голосом. — Я требую…
— Очень любезно со стороны вашего высочества потребовать для нас карету, — прервал лорд Рейвен. — Я как раз хотел просить вас об этом. Не слишком вежливо, конечно, спешно покидать прием, и столь рано, но, думаю, вы, как видная фигура в римском обществе, не желали бы никаких происшествий с британской подданной, которая является вашей гостьей. Международные инциденты чреваты бесконечными неприятностями и — сплетнями.