Особенно,... 
28 
Мишель открыла было рот, чтобы возразить, и закрыла.
— Джереми нападал на тебя трижды, — вмешался Эмилио. — Хочешь, чтобы напал еще раз?
Никос сверлил ее взглядом. Выражение его глаз трудно было понять.
— Тебе не кажется, что ты уж как-то больно яро сопротивляешься, если вспомнить… прошлую ночь?
«Да уж, умеет он ударить по больному месту, ничего не скажешь, — подумала Мишель. — Ну каков наглец!»
— Мы не опоздаем на встречу? — сухо спросила она.
— Я позвоню Полу и скажу, что мы немного задерживаемся, — ответил он.
— Ну, если у тебя все в порядке, — усмехнулась Мишель, — я пойду попудрю носик.
«Ты мне за все ответишь, Никос Алессандрос», — думала она, направляясь в дамскую комнату и осознавая, что окончательно запуталась в паутине разноречивых чувств.
Черт, черт, черт! Ну что заставляет ее с такой яростью сопротивляться? Ведь он любовник, каких только поискать. Почему не отдаться на волю течения, радоваться каждому подарку судьбы, жить одним днем?
Прошлая ночь… это же был настоящий рай. Разве это такой уж великий грех — взаимная страсть, секс?
«И без всяких обязательств? А что будет, когда все кончится, ведь это неизбежно? — взбрыкнул зловредный бесенок. — Что тогда? Или ты думаешь, что сможешь с улыбкой поблагодарить его за приятные воспоминания и уйти и жить себе дальше как ни в чем не бывало?»
«Заткнись», — приказала она бесенку и закрыла щелчком патрончик губной помады. Войдя в офис, она бросила хмурый взгляд на Никоса.
Что, впрочем, не возымело никакого действия. Он просто вопросительно поднял бровь:
— Готова?
— Можешь ни о чем не беспокоиться: сколько надо, столько и задержишься, — сказал Эмилио, когда все трое вышли из офиса и начали спускаться по ступеням в большой зал галереи. — Делай свои дела, а если не успеешь до пяти, то встретимся в ресторане.
— Я приду раньше, обязательно, — твердо сказала Мишель и, наклонившись, прикоснулась щекой к щеке Эмилио.
До Саутпорта, куда они направлялись, было всего несколько километров, так что через какие-то пять минут автомобиль уже въезжал на автостоянку для гостей, располагавшуюся рядом с застекленным современным зданием.
Адвокат Никоса задал Мишель несколько вопросов, набрасывая по ходу дела заявление о выдаче распоряжения о неприближении, рассказал ей, что означает такое распоряжение, внимательно перечитал сообщения, посланные ему Никосом по факсу, затем дал ей несколько советов, как вести себя, чтобы уберечься от опасности, и попросил снова заехать в контору в четыре часа на следующий день — подписать заявление.
Было полвторого, когда они вышли на улицу и сели в машину. Никос повернул в сторону Мейн-Бич.
— Куда это мы едем? — недовольно спросила Мишель, заметив, что он сворачивает к отелю «Шератон» и уже начал сбавлять скорость, явно собираясь остановиться у находящегося рядом с ним торгового центра.
— Везу тебя на ланч.
— Я не голодна.
— Ничего, меню из морепродуктов разбудит твой аппетит.
— Никос…
— Нет, я в жизни не встречал такой вздорной женщины, — пробормотал он с усмешкой.
— А ты… — сбивчиво заговорила Мишель. — Я не встречала мужчины, который бы так любил командовать, как ты!
Никос нашел свободное место на автостоянке, остановил машину и заглушил двигатель. Затем, освободившись от ремня безопасности, склонился к ней.
Крепко ухватив ее за подбородок, он прижался губами к ее губам, и все ее раздражение сразу куда-то ушло. А он, легко коснувшись пальцем ее нижней губы, шепнул:
— Ты слишком много говоришь, — и потянулся к защелке ее ремня безопасности. Они вышли из машины и направились к ресторану.
Как приятно было сидеть за столиком на краю террасы, нависающей над лагуной, а выбор блюд был таков, что у Мишель не хватило сил противиться искушению.
— Ну как, лучше? — спросил Никос, когда Мишель, отказавшись от десерта, остановилась на кофе.
— Да, — согласилась она.
— Нам надо решить, где будем жить.
— Я не думаю…
— У тебя или у меня?
— Ты всегда такой — все решаешь за всех?
— Какой есть, такой есть, ничего не поделаешь.
Официант принес счет, Никос расплатился по кредитной карточке, положил на стол чаевые, потом допил кофе.
— Уходим?
Вскоре они уже оказались на улице, где жили оба. Мишель открыла было рот, чтобы запротестовать, когда машина въехала на автостоянку под домом Никоса, но тот ее опередил:
28 
