48 
— Я люблю его! Люблю! — произнесла Селеста вполголоса, с нарастающим отчаянием осознавая, что он женится на леди Имоджен.
Между ними все кончено. Она не существует для него больше.
Все, что он сделал для нее, было лишь благородным жестом.
Наверное, он просто пожалел ее, девушку, никогда не бывавшую на балу и страдающую, говоря его собственными словами, из-за того, в чем она не повинна.
— И как только мне могло прийти в голову, что я могу что-то значить для него, если живу в тени греха?
Несвязные, разрозненные мысли закружились в ее голове.
А потом до нее вдруг дошло, что Джайлс почему-то задерживается. Скорее всего, он открывает в прихожей еще одну бутылку коньяка.
И тут же брат вошел в гостиную с наполненным бокалом.
— Поздравь меня! — воскликнул Джайлс. — Я провернул отличное дельце! А ведь ты и не подумала бы, что я на такое способен!
— Какое дельце? — заволновалась Селеста. — Что такое пообещал тебе лорд Кроуторн?
Джайлс приложился к бокалу.
— Можешь гордиться своим братом. И уж я-то точно собой горжусь. Нам больше не надо ни о чем беспокоиться, я все устроил. Скоро мы с тобой заживем припеваючи.
— О чем ты говоришь? Объясни. Я не понимаю и только еще больше беспокоюсь.
— А вот и не надо. Скоро нам не придется ничего делать, будем жить-поживать в свое удовольствие и не тужить!
— Что ты натворил? — спросила Селеста, уже не стараясь скрыть раздражение.
Ей не нравился ни его хвастливый тон, ни развязная манера, ни туманные намеки.
С чего бы ему так радоваться? Что такого пообещал ему лорд Кроуторн? Чем соблазнил?
— А ты попробуй угадать. С трех раз. Подумай, на что бы такое я мог сподвигнуть лорда Кроуторна. Это тебя касается.
На мгновение в комнате наступила тишина.
— Касается меня? — повторила Селеста.
— Да, тебя. Видишь ли, лорд Кроуторн приехал сюда с некими намерениями, что подтверждает и тот браслет с брильянтами, от которого ты столь благоразумно отказалась.
— О каких намерениях ты говоришь? Если у его светлости и были какие-то намерения, то лишь самые отвратительные и гнусные.
— О нет, нет! Вот тут ты, моя дорогая сестренка, сильно ошибаешься. Теперь, когда я кое-что объяснил его светлости, намерения у него исключительно честные и благородные.
В какой-то момент Селесте показалось, что сердце ее остановилось навсегда.
Грудь сдавило, и ей пришлось выталкивать слова, едва не давясь ими.
— Что ты… пытаешься мне… сказать? Что ты… подразумеваешь… под честными и… б-благородными намерениями?
— Я то подразумеваю, что лорд Кроуторн желает взять тебя замуж! Можешь меня поблагодарить, потому что лучшего предложения тебе никто не сделает!
— Взять меня замуж? — повторила Селеста. — Ты рехнулся? Неужели ты всерьез думаешь, что я выйду замуж за такого человека?
— Конечно выйдешь, — резко бросил Джайлс. — Я уже дал слово, что ты за него выйдешь.
— Да ты, должно быть, совсем спятил! — воскликнула Селеста. — Я не выйду замуж за лорда Кроуторна, даже если во всем белом свете не останется других мужчин! И что бы ты ни пообещал от моего имени, тебе придется от этих обещаний отказаться.
Джайлс подошел к камину и, остановившись там, посмотрел на нее с тем неприятным прищуром, который появился у него в последнее время.
Некоторое время они смотрели друг на друга, он — с прищуром, она — с вызовом, и в какой-то момент ей показалось, что брат не выдержит и начнет кричать.
Вместо этого он произнес неожиданно твердо и решительно:
— А это, как тебе прекрасно известно, не твоего ума дело.
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе всего лишь восемнадцать, и пока что я — твой опекун. — Выдержав паузу, он продолжил: — Ты ведь не забыла, что опекун имеет полную власть над своим подопечным?
Селеста промолчала.
— Будь жив отец, он принял бы предложение любого пожелавшего жениться на тебе молодого человека. Теперь на месте отца я, а потому позволь выразиться с полной ясностью: я принял предложение лорда Кроуторна, и ты станешь его женой.
— Я не выйду за него! — негромко проговорила Селеста. — Скорее умру.
— Ты выйдешь за него, потому что он обеспечит твое будущее и мое настоящее.
— Что он пообещал тебе? Что такое посулил? Чем подкупил? Как ты мог даже подумать о таком?
Джайлс пожал плечами:
— Кроуторн пообещал, что я смогу вернуться в Лондон и жить в свое удовольствие. А еще он обещал — и я ему верю — устроить так, что Монастырь снова станет нашим.
48 
