72 
— Нет, я прогуляюсь с ними. Только пойду и заберу в кабинете Беатрис и Гортензию — если они не с Джулианом. Тогда придется найти его. Ты его видела?
Роксана нахмурилась. Что-то здесь не так, но что?
— Кажется, Девлин с Джулианом уехали осматривать вдовий домик.
— А Ричард Лэнгуорт и Лия?
— Боюсь даже подумать.
Не прошло и получаса, как Софи, стоя у обрыва на площадке для собак и наблюдая за тем, как спаниели бегают друг за другом, почувствовала его. Она не услышала Джулиана, но каким-то образом почувствовала — он рядом. Как странно. Потом она вспомнила: еще десять дней, и ее посвятят в тайны контрабанды. Проведут ли они их в Рейвенскаре, или все захотят вернуться в Лондон? Как Джулиан вернется сюда? С ней?
Она медленно повернулась, а все четверо спаниелей устремились к Джулиану. Он опустился на корточки, обнял их всех и разговаривал с ними, пока они его облизывали. Потом рассмеялся, пытаясь уворачиваться, но это было бесполезно. Медленно, продолжая гладить собак, он поднял глаза.
Он увидел юную леди. Ветер развевал ее юбки.
Нет. Нет, она слишком молода, слишком невинна, у нее нет опыта с мужчинами. О, какой глупый набор возражений. Но он должен все время вспоминать их — всю разницу в годах между ним и Софи. Он представил себе спотыкающегося беззубого и лысого старика — отца, черт бы его побрал, который целовал девушку даже более юную, чем Софи. Мать.
Их брак был карикатурным, хотя Джулиан и обязан ему жизнью. Потом он вспомнил слова барона Перли об отце, и спотыкающийся старик превратился в сильного, гордого мужчину, с отличными зубами и пышной гривой волос. Но лица у него не было. Есть ли портреты отца в Маунт-Берни?
— О чем вы думаете, Джулиан?
Он поднялся на ноги. Слова сами срывались у него с языка:
— Барон Перли рассказывал мне о моем отце, каким он был в молодости. Он поведал мне вещи, которых я прежде не слышал. Отец отличался физической силой, был известен своей честностью, и он, — Джулиан сглотнул, — любил меня, как сказал барон, любил больше Константина, старшего сына и наследника. Отец говорил, что я рожден совершать великие дела. Но отец знал, что жизнь его не будет вечной, и очень сожалел, что не увидит меня взрослым мужчиной. Он умер, и я никогда его не знал.
Софи молчала, пока не оказалась в футе от него. Спаниели начали прыгать на нее, Джулиан отрывисто дал им команду сидеть.
Спаниели уселись, бешено виляя хвостами. Потом совсем близко пролетела чайка, и они устремились за ней.
Она мягко положила руки ему на плечи.
— Я очень рада, что нашелся кто-то, кто смог рассказать вам о вашем отце. Видимо, он был достойным человеком.
— Я попросил барона рассказать мне все, что он помнит о нем.
— Почему бы вам тогда не пригласить его и Вики на ужин сегодня вечером? Я бы с удовольствием послушала истории о вашем отце вместе с вами. Готова поспорить, ваша мать тоже бы присоединилась к барону.
— Нет. Он умер, когда она была в вашем возрасте. Она знала только старика.
Джулиан взял руки Софи и мягко опустил.
— Скоро пойдет дождь.
— Да. В ветре чувствуется влага. Роксана спросила меня, что происходит, — ей показалось, я выгляжу сегодня по-другому, и она слышала, как я все утро напевала. Верный знак интересного будущего. Должна ли была я ей рассказать, как мы целовались, и как в этом участвовали языки, и как это было замечательно. Интересно, целовалась ли когда-нибудь так Роксана?
Он удивленно посмотрел на нее.
— Ей двадцать семь лет.
— Леди — не то же самое, что джентльмены, Джулиан. Леди может быть девственной и в сто лет. Общество не делает никаких послаблений для незамужних женщин.
— Конечно, она целовалась.
— Я знаю, что когда-то давно за Роксаной ухаживал некий джентльмен, но ее отец — мой дедушка — барон Рош обнаружил, что ухажеру нужны только ее деньги, и Роксана отвергла его. С тех пор за ней больше никто не ухаживал. Боюсь, она скоро может начать носить чепец. — Софи ухватилась за него покрепче, потом лучезарно улыбнулась. — Вокруг никого нет, кроме нас, Джулиан.
Она поднялась на цыпочки и поцеловала его. Юбки ее бешено бились о его ноги.
Спаниели позабыли чайку и, лая, собрались вокруг них.
Когда Джулиан поднял голову, он почувствовал, что кровь его кипит от желания. Он хотел расцеловать ее всю, услышать, как она стонет, как будет смеяться, когда он будет целовать ей пальцы на ногах, — и вместо этого он стоял не двигаясь. Софи легонько похлопала его по щеке.
72 
