Последние отзывы

  27  

Двор перед воеводским домом оказался запружен мужчинами разного возраста, от двадцати до сорока лет, но одетых совершенно одинаково: в длинные синие кафтаны и синие же шапки с беличьей оторочкой. За спинами у всех были самые настоящие бердыши, сделанные по образцу тех, что придумал Зверев, и почти все держали тяжелые ручные шестигранные пищали или опирались на них.

– Ой, Андрей Васильевич! – обрадовался воевода князь Сицкий, стоявший здесь же, у ворот с одним из странных гостей: худосочным, с ввалившимися щеками и чахлой узкой бородкой. – Я как раз смерда за тобой посылать пытался. Эти ратники по твою душу прибыли.

– Как это? – не понял Зверев.

– Здрав будь, княже, – скинув шапку, в пояс поклонился худосочный. – Посланы мы из Москвы в новую крепость, что на Свияге построена. Службу охранную нести.

Поведение моментально выдало в ратнике смерда: боярин так раболепно даже царю кланяться не станет.

– Сколько вас? И откуда вы такие взялись?

– Восемь сотен, княже. – Худосочный выпрямился, но шапку не надел. – По царскому указу мы подрядились. Объявили в Москве, что государь среди вольных людей охотников до службы ратной созывает, огненным боем сражаться. Каждому освобождение от тягла за службу дает, отрез земли в наследное владение и рубль в год от казны на снаряжение. Вот мы, эта, и подрядились.

– Стрелки, значит… – кивнул Андрей. – Так вы из Москвы прискакали? Что там про Казань известно?

– Нечто не ведаешь, княже? – встрепенулся стрелец. – Пала Казань! Взял ее воевода наш славный, князь Василий Серебряный-Оболенский, покорил единым ударом.

– Это как?

– Послал его государь к Казани в крепости тамошней сидеть. – Худосочный стрелец отер усы, словно после кружки пенного пива. – Однако же князь томиться за стенами не стал, прямо на басурманскую столицу двинулся. Осьмнадцатого мая, сказывают, свое знамя под вражескими стенами распустил, татар, коих увидел снаружи, побил, а сам к воротам попытался прорваться. Тут на басурман такой ужас напал. Взбунтовались они супротив отродья иноземного, что возле хана малолетнего засело. Те добро свое, жен с детьми побросали да бежать кинулись из города. Но князь супостатов догнал да в полон взял. Вместе с главным русским ненавистником, ханом Кащаком. В путах подлого разбойника князь в Москву доставил, там его за злобность и деяния, против Руси сотворенные, тут же и повесили. Вместе с князем Серебряным к государю посольство от Казани прибыло. Рабов русских отпустили – аж шестьдесят тысяч! В ноги царю татары поклонились, в верности вечной поклялись и запросили к себе в ханы Шиг-Алея, верного слугу государева. Иоанн Васильевич на то свое соизволение дал, и ныне хан Алей, вестимо, уж до Казани добрался.

– Ч-черт! – выдохнул Зверев.

– Ага, – радостно подтвердил стрелец. – Повесили черта!

В голове возникла пустота: что теперь делать, зачем? Война, которую он готовил так долго и с таким тщанием – отменяется. Может быть, это и хорошо: не будет проливаться лишняя кровь. Но ведь столько сил потрачено! И все – псу под хвост.

– Так как нам в крепость свияжскую попасть, княже?

– Ушкуи ко мне оттуда почти каждый день ходят… – пробормотал Андрей. – Человек по сорок на каждом и уплывете. Ладья сейчас у причала стоит, на нее сразу сотню посадить можно. Тесно, конечно, но тут всего четыре дня пути. Кстати, как прибудете, то Пахому, холопу моему, передайте, чтобы возвращался вместе с людьми. Вас теперь столько, что и без них крепость обойдется. Скажи, в Москву пусть едет. Мне тут, похоже, делать больше нечего.

Хозяевам ушкуев и ладей плата была дана вперед до конца месяца, а потому князь Сакульский уже наутро двинулся в путь. Не пропадут стрельцы, не маленькие. Сами разберутся, в какую очередь кому отправляться. Главное – на чем плыть, имеется.

Торопиться теперь было некуда, а потому на почтовых лошадей князь тратиться не стал, купил на торгу вороного, с белым пятном на лбу, туркестанского жеребца и без особой спешки за шесть дней на рысях добрался до столицы.

Ярыга оказался молодцом: в тыне вокруг дворца вместо дыр появились белые, остро отточенные колья, вал грязи от ворот пропал, уже через калитку было видно, что заросли бурьяна со двора тоже исчезли. Дом как-то изменился, похорошел. Почему – Андрей так и не понял. Но что-то изменилось. Может, на общем фоне лучше стал смотреться?

Зверев постучался в ворота. В калитку. Опять в ворота. Сплюнул, встал в седле и перемахнул ворота, открыл изнутри задвижку, завел вороного, отпустил подпругу.

  27