63 
После захода солнца Арагорн, Эомер и князь Имрахил со своими военачальниками вернулись к городским стенам. Остановившись у разбитых ворот, Арагорн сказал:
— Смотрите, солнце зашло в костер! Это знак многих потерь и перемен в мире. Старое погибает, чтобы могло прийти новое. Но этим городом и государством столько веков правили Наместники, что если я войду в него непрошенным гостем, могут возникнуть раздоры и сомнения, опасные в дни войны. Значит, мне нельзя ни входить в столицу, ни заявлять какие бы то ни было права, пока не выяснится, кто одержал окончательную победу: мы или Мордор. Я прикажу своим воинам поставить шатры на поле и буду ждать, чтобы Правитель города сам позвал меня.
— Но ты уже поднял Знамя Королей и показал герб рода Элендила,— сказал Эомер.— Неужели ты стерпишь, если им не окажут надлежащей чести?
— Не стерплю,— сказал Арагорн.— Но время еще не пришло. Я не хочу ни с кем ссориться, кроме Врага и его слуг.
Тут свое слово сказал князь Имрахил:
— Если позволишь близкому родичу Денэтора сказать, что он думает, то я считаю: ты решил мудро. Денэтор упорен в борьбе и горд, но уже стар. Он очень странно ведет себя с тех пор, как увидел раненого сына. И вместе с тем негоже тебе, как нищему, стоять у ворот.
— Не как нищему,— ответил Арагорн,— а как вождю Следопытов, не привыкшему к городам и домам.
И Арагорн приказал свернуть свой флаг, но сначала снял Звезду Северного Королевства и отдал ее на сохранение сыновьям Элронда.
Князь Имрахил и Эомер попрощались с Арагорном и вошли в город без него. На всех улицах их шумно приветствовали люди. В Башне они надеялись застать Наместника, но его кресло в Большом Зале оказалось пустым, а в середине зала под балдахином лежал на высоком ложе Феоден сын Фингла, Король Рохана. Двенадцать факелов горели вокруг, и двенадцать воинов Рубежного Края и Гондора стояли в карауле. Смертное ложе Короля было убрано в его цвета — зеленое с белым, покрывало было златотканым, на нем сверкал обнаженный меч, и в ногах Феодена лежал его щит. Седые волосы словно струились по покрывалу, мягко искрясь в прихотливом свете факелов, лицо казалось помолодевшим, но исполненным покоя, которого не знает молодость. Казалось, Король спит.
Долго стояли два друга у гроба Короля, потом князь Имрахил произнес:
—Где Наместник? И где Мифрандир?
Один из воинов, стоявших в карауле, ответил:
— Наместник Гондора пребывает в Домах Целения.
Тогда спросил Эомер:
— А где моя сестра Эовина? Она заслужила место рядом с Королем и не меньшую славу. Почему ее нет здесь? Где ее положили?
И ответил ему князь Имрахил:
— Королевна была жива, когда ее уносили с поля боя. Разве ты не знал об этом, Эомер?
Так в сердце Эомера неожиданно вошла надежда, а вместе с ней новые тревоги и опасения. Эомер молча вышел из зала, Имрахил последовал за ним. Была уже ночь, на небе светили звезды. У дверей Домов Целения они встретили Гэндальфа, рядом с которым шел человек в сером плаще. После приветствия Имрахил объяснил:
— Мы ищем Наместника. Нам сказали, что он находится в этих Домах. Он ранен? И где Эовина?
— Эовина здесь,— ответил Гэндальф.— Она жива, но на пороге смерти. Фарамир ранен, как тебе сказали, отравленной стрелой, и тоже лежит здесь. Сейчас он Наместник Гондора, ибо Денэтор отошел к праотцам, и его дом теперь — горсть пепла.
Они подивились тому, что он сказал, и опечалились.
— Значит, без радости придется нам праздновать победу,— сказал Имрахил.— Большой ценой она оплачена, если в один день Рохан и Гондор утратили государей. Рохирримами командует Эомер. А кто будет править Городом? Может быть, послать за Арагорном?
— Он здесь,— отозвался человек в плаще. Он выступил вперед, и в свете фонаря, висевшего над входом, они узнали Арагорна, скрывшего доспехи под серым лориэнским плащом. Из всех знаков отличия и украшений он оставил лишь зеленый камень Галадриэли.
— Я пришел, уступив просьбе Гэндальфа,— продолжал Арагорн,— но только как предводитель дунаданов из Арнора. Править городом, пока не придет в себя Фарамир, должен князь Дол Эмроса. А в нашей общей борьбе с Врагом, я думаю, всем надо подчиниться Гэндальфу.
Остальные согласились с ним.
— Решено,— сказал Гэндальф.— А теперь поспешим в Дом. Арагорн сейчас — последняя надежда на спасение. Ибо сказала Йорета, опытная целительница: «В руке Короля — целительная сила. Так узнают настоящих Королей».
63 
