Особенно,... 
109 
Наконец-то его гордая жена унижена, но во рту было кисло от такой победы.
Куин несколько часов бродил по пустоши. Господи, она просто яд! В одну секунду — настоящий огонь — вытаскивает из-под юбки ножи и с легкостью выплевывает ругательства. Затем, как ртуть, становится ледяной девой — прекрасной и отстраненной, безукоризненно чопорной. И наконец, это перепуганное существо, только что упрашивавшее его о пощаде.
Сердито нахмурясь, Куин решил как можно скорее вернуть ее в Лондон. Он доставит ее к порогу Саймона и отправится в Нью-Йорк, как и планировал. Он определенно переоценил ее сексуальный опыт, и нет никакого смысла тратить на нее время, когда мир полон легкой добычи — женщин, жаждущих раздвинуть перед ним ноги — скучно и предсказуемо.
Но он не готов отослать Ноэль. Она вошла в его кровь, и он должен опробовать жену, прежде чем сможет освободиться от нее. Секунду Куин колебался, не вернуться ли в коттедж и не закончить ли начатое. К черту ее мольбы! Он никогда не скрывал, что эгоистичен в отношениях с женщинами, и не видел причины делать исключение для жены. Но он отбросил эту мысль, не из-за того, что она была отвратительна, а больше потому, что это ранило его гордость. С каких пор ему нужно брать женщину силой, чтобы удовлетворить боль в чреслах! Он хотел ощутить, как она дрожит под ним, но не от страха, а от страсти.
Именно тогда Куин решил применить весь шарм, которым был наделен в изобилии, но который редко затруднялся использовать. Соблазнить ее будет забавно. Ноэль придет к нему в постель по собственному страстному желанию. Тогда чары будут разбиты, и он сможет избавиться от нее так же легко, как от всех остальных!
Куин откинул голову назад и рассмеялся, сверкая белыми зубами.
Прикосновение холодного воздуха к обнаженным бедрам вернуло Ноэль к реальности, и она осознала, что осталась одна. Снова Куин пощадил ее, но эта мысль не принесла ей удовлетворения. Она медленно поднялась, заторможенно застегивая немногие сохранившиеся пуговицы на рубашке, вспоминая, как унижалась… умоляла… упросила его сжалиться.
Господи, почему она не смогла перенести насилие молча, сохранив хоть сколько-то достоинства! Какой трусихой она стала, не вынеся того, что бесчисленные прочие женщины терпят от начала времен.
Ноэль посмотрела на свои бриджи, валявшиеся на полу, вывернутые наизнанку, и всем сердцем пожелала, чтобы он не пощадил ее. Так его месть свершилась. Увидев ее сломленной, недостаточно храброй, чтобы вытерпеть его близость, муж окончательно победил.
Она натянула бриджи, поморщившись, когда ткань охватила ноющие ягодицы, и вышла из дома. Взбираясь по пологому склону холма за коттеджем, Ноэль чувствовала себя слишком несчастной, чтобы наслаждаться свободой ходьбы без обременяющих нижних юбок и платья. Добравшись до вершины, она остановилась перевести дыхание и посмотрела вниз. Коттедж казался еще уединеннее сегодня, нежели вчера, хотя бесплодная земля, простертая под редким осенним солнцем, была ужасающе прекрасна. Вдали она разглядела фигуру Куина, шагавшего по черной земле так, словно он здесь хозяин; без сомнения, снова переживает ее унижение, наслаждается ее трусостью.
И тут Ноэль поняла, что должна сделать, если хочет когда-нибудь снова жить в мире с собой, и сердце покрылось коркой льда.
Несмотря на всю решимость, увидев, что Куин вернулся в коттедж, она не сразу смогла заставить себя войти. Он сидел за столом, наслаждаясь форелью, сыгравшей ключевую роль в ее крахе, и вежливо пригласил Ноэль присоединиться.
Она осторожно оглядела твердое деревянное сиденье и скромно отказалась.
— Не голодна? — спросил он невинно, видя, как ее маленькая ручка незаметно потянулась к измученным ягодицам.
Она покачала головой.
— Возможно, позже.
Взяв со стола буханку хлеба, Куин оторвал два ломтя и положил между ними большой кусок рыбы. Затем неожиданно встал из-за стола, приблизился к ней и повел к двери.
— Пойдем.
Ноэль ела сэндвич маленькими кусочками, пока они шли по дороге, которая убегала от коттеджа. Куин непринужденно болтал, словно между ними ничего не произошло, рассказывая ей, как он нашел этот коттедж, и про старуху, присматривающую за домом. Сама того не желая, она слушала, поражаясь, что этот обворожительный мужчина, с которым так интересно общаться, тот же самый человек, который пытался изнасиловать ее.
109 
