16 
– Ты!.. - возмущенно повысила голос боярыня, но тут же спохватилась, осенила себя знамением и перешла на шепот: - Ты чего это умыслил, охальник? Тебя же жена с детишками дома дожидается, а ты…
– А я все о хозяйстве, - перебил ее Зверев. - У меня подворье в Москве без приказчика. Коли через Москву ехать, оставить кого-то надобно. Где я ныне, второпях, толкового человека отыщу? Ее мы хоть знаем. Коли не дура, может, хоть до возвращения моего за хозяйством последит?
– Ну-у-у… - посерьезнела Ольга Юрьевна, - нареканий за ней не помню, чтобы нечистой на руку была. С малым своим двором управляется. Насчет большого не поручусь. Да и крепостная она вроде, насильно с тобой не отправишь.[4] Недоимок за ней нет, попрекнуть нечем.
– Чего же сразу попрекать? - удивился Андрей. - Съезжу, гляну. Коли с нею все ладно - может, и так, добром сговоримся.
– Сговоришься, как же, - не поверила боярыня. - Сказывала же, скотины у нее изрядно в хлеву, промысел рыбный, двор. Рази от такого уедешь?
– Она про оброк, что ты со следующего года назначить хочешь, знает?
– Ну, - кивнула Ольга Юрьевна, - а коли и согласится, это сколько хлопот, чтобы добро ее переписать и на доверие оставить? За день, а то и два никак не управимся.
– Тогда тянуть ни к чему. - Князь торопливо выпил сыто и поднялся из-за стола: - На конюшне есть кто сейчас? Пусть свежего коня седлают, я вскорости спущусь.
Реки, озера и ручьи, известное дело, на Руси и зимой и летом главными торными путями остаются. И Окница, что текла возле усадьбы, была хорошо наезжена - заносы, вроде тех, что на пути к Козютину мху лежали, тут давно были раскиданы и раскатаны. Потому Андрей без опаски пустил серого в яблоках жеребца в галоп, высекая шипастыми подковами ледяную крошку из левой колеи. Во весь опор он всего за пять минут долетел до Удрая, повернул вправо, через полверсты свернул на Линну, речушку только-только с розвальни шириной. Здесь, на удивление, дорога была накатана ничуть не хуже, нежели возле усадьбы. Еще четверть часа скачки, и колея, плавно выползшая из русла на пологий склон, провела его через лысый взгорок, вдоль серого от тростника берега прямо к воротам. Огороженный высоким, в полтора роста, тыном из тонких, в две руки, кольев, двор тут же отозвался злобным собачьим лаем.
– Солидно… - оценил трудолюбие хозяев князь, спешиваясь возле ворот, тоже сбитых из плотно подогнанных кольев. - Супротив ратного отряда не устоит, но волкам-медведям не по зубам. Да и тать лесной не полезет. Забираться высоко, ломать шумно, хозяин проснется.
Разумеется, окружить подобной стеной все хозяйство смерду, даже зажиточному, было не под силу. Тын тянулся от хлева к амбару, от амбара к бане, от бани к сараю, от сарая к дому. Но вместе со строениями он надежно ограждал от дикого зверья и чужих глаз пространство, достаточное для организации баскетбольного матча: и для площадки места хватало, и участников где разместить.
Андрей тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли, занес кулак, чтобы постучать - но тут внутри что-то загрохотало, створка дрогнула, поползла внутрь. Жеребец, обнаружив совсем рядом пегую кобылку, запряженную в сани с большой, уложенной набок бочкой, многозначительно всхрапнул. Князь тут же вцепился скакуну в узду: как бы не взбрыкнулся.
Из-за створки выступил мальчишка: ростом князю по грудь, курносый, с голубыми глазами. Все прочее терялось в огромном, размера на три больше нужного, тулупе и таком же безразмерном малахае на голове.
– Ты кто? - удивился паренек.
– Гость, - усмехнулся Зверев. - А ты?
– Хозяин, - уверенно ответил тот, вывел сани за ворота, вернулся, чуть приподнял створку и потянул за собой, закрывая двор.
– Терентия Мошкарина сын? - на всякий случай уточнил князь.
– Он самый, - гордо кивнул тот. - А ты из чьих будешь?
– Из Лисьиных, - усмехнулся князь. - Андреем зовут.
– Все мы тут при Лисьиных живем, - сурово ответил мальчуган, усаживаясь на передок саней и подбирая вожжи. - Н-но, пошла, лентяйка!
Сани дрогнули и поползли вдоль тына. Князь немного подумал и двинулся следом - разгоряченного скачкой жеребца все равно следовало выходить.
– Зовут-то тебя как, хозяин?
– Андреем крещен, - глянул назад через плечо паренек. - Тезки мы с тобой, так выходит.
– Это хорошо, проще запомнить, - пригладил бородку Зверев. - Один хозяйствуешь, али помогает кто?
– Мать в доме осталась. Суп томит.
– Как это «томит»? - не понял князь.
16 
