42 
Принц сделал паузу, всматриваясь в мое лицо. Не могу сказать, что на нем было благожелательное выражение.
— Но я не настолько жесток, — продолжил принц. — Более того, я желаю тебе добра.
— Да уж! Я им не обделен, — хмыкнул я, позвенев цепью.
— О! — отмахнулся Тэлэвиарэль. — Это элементарные меры предосторожности. Я уверен, что через некоторое время мы сможем избавиться от некоторых ограничивающих твои движения элементов.
— Уж я не премину, — пообещал я.
Тэлэвиарэль замолчал, подозрительно поглядывая на меня.
— Ты не забывай, что у меня находятся и твои товарищи, — решил все же напомнить он мне. — И я знаю, что вы, светлые, очень цените такое понятие, как дружба. И хотя я не понимаю, в чем смысл этой самой дружбы, я обязательно ее использую себе на благо… Да, кстати! Ты не будешь против, если я отдам рыженького своей дочери? Уж очень она на этом настаивает. Не беспокойся, сразу она его не убьет. А я позабочусь о том, чтобы он остался жив после того, как Тастэния утратит к нему интерес.
— Чего ты хочешь? — спросил я, облизав пересохшие губы.
— Вот это деловой разговор! — поощрительно улыбнулся принц. — Но для начала я хочу тебе обрисовать некоторые перспективы. Подумай над ними. Обещаю, что за это время с твоими друзьями ничего не случится. Правда, тролль и вампиры — хлопотные узники. Но мы постараемся их не умертвлять. Пока.
Тэлэвиарэль снова вонзил в меня взгляд своих ярко-оранжевых глаз.
— Что ты знаешь о темном пути? — спросил он.
— А что я о нем могу знать? — пожал я плечами. — Никогда по нему не ходил. Разве что догадываюсь, что там темно.
— Ну почему же? — усмехнулся Тэлэвиарэль.
— Иногда там очень даже светло. Это путь Хаоса. И я предлагаю тебе перейти на эту сторону.
— Но я же светлый? — Мне стало как-то не по себе от тона, которым мне было сделано предложение.
— Ну и что? — пожал плечами принц. — Свет не может существовать без Тьмы. Так же, как и Тьма не может существовать без Света. Поверь мне, перейти с одной стороны на другую достаточно легко. Тем более если я лично возьмусь провести тебя к цели. Ты останешься драконом. Да, ты останешься серебряным драконом! Но ты станешь драконом Хаоса. Великим Драконом Хаоса! Ты приобретешь невиданное могущество. Все народы будут склоняться перед тобой. И мы вместе придем к власти над этими мирами!
Я неверяще смотрел на преобразившегося дроу. Его глаза наполнились безумием. Он ничего не видел перед собой. Он видел что-то далекое и эфемерное. Лицо искажали жестокие судороги. Руки рефлекторно сжимались в кулаки и делали странные движения, как будто загребая что-то.
— А зачем? — осторожно поинтересовался я.
— Что «зачем»? — очнулся от мечтаний принц.
— Зачем мне власть над мирами и народами? — уточнил я. — Это такой геморрой, что и врагу не пожелаешь. Если ты хочешь захватить эту власть, то при чем тут я и мои друзья?
— Для того чтобы получить власть, нужен Дракон Хаоса, — жестко ответил Тэлэвиарэль. — И ты им станешь. А твои друзья послужат гарантией того, что ты сделаешь все, что я тебе скажу. Так и быть, я оставлю им жизнь. А после твоего перевоплощения тебе уже будет безразлична их судьба.
Принц поднялся из своего кресла, и оно с легким звоном растаяло. Тэлэвиарэль направился к низкой двери в другом конце камеры. На пороге он обернулся ко мне.
— Я не буду от тебя требовать ответа сейчас же. — Опять ироничная улыбка исказила его губы. — Ты можешь подумать. Время у тебя есть. Не очень много, конечно, но есть. Хорошенько подумай, серебряный! И когда будешь принимать решение, помни, что у тебя есть тут друзья. Пока есть. И если твое решение будет неправильным, их станет меньше.
Дверь со скрипом закрылась. Я услышал, как заскрежетал засов с той стороны. Ни фига себе! Маги, а засовы, как у Примитивных средневековых людей.
Я таращился в кромешную тьму, с тоской осознавая, что, кажется, картина Репина «Приплыли» пришла к своему логическому завершению.
Жерест почувствовал похлопывание по своим щекам и испуганно принял сидячее положение, оттолкнув руку склонившейся над ним девушки.
— Ну ты и прыткий! — с восхищением покрутила головой Тастэния. — Мне такие живчики нравятся.
— А живчикам нравится, когда они нравятся тебе? — осторожно спросил Жерест, оглядывая убранство комнаты, в которой он оказался.
— Пока еще ни один не жаловался, — поджала губы принцесса.
42 
