52 
Молли обняла дядю.
— Как это мило с твоей стороны! А что она ответила?
— Ну… — он вдруг посерьезнел, — вот этого мне не хотелось тебе передавать. Она сказала, что всегда знала, будто ты — моя дочь! — От удивления Молли раскрыла рот, и Чарльз продолжал: — Нет, моя девочка, нет! Я сказал Марин, что она ошибается, но это самое прекрасное, что я слышал от нее за все годы.
У Молли комок встал в горле, и она едва могла выговорить:
— Ты всегда казался мне отцом — единственным, который у меня был, и мне другого не надо! — Молли обняла дядю и поцеловала его.
Потом они поговорили о его предстоящей выписке. Молли собиралась сама присматривать за ним, потому что дяде еще какое-то время нужен уход. Финансовая помощь от Уилфилда не помешала бы, но принять отступные за Дерека она, конечно, не сможет. Разве что взять чек, заставив Уилфилда подписать его, и разорвать у него на глазах, сказав, что младший братец никогда ее не интересовал, так что старший может не беспокоиться.
Дерек забавлял ее. Славный парень, временами, правда, не слишком смышленый, нравился ей, но его брат — это совсем другое дело, и слово «славный» ему никак не подходит.
Когда она вышла из больницы, в ней все еще тлела обида на Грегори, который думал, что может по-прежнему указывать ей, как поступать. «Держитесь от Дерека подальше!» — были последние слова, услышанные ею сегодня утром, и она оказалась в положении мятежника, бросающего вызов властям. Держаться от кого-то подальше — не значит не встречаться с ним.
Молли направилась к стоянке такси и попросила подвезти ее к бару на берегу Мичигана. Еще не стемнело, вдоль берега гуляли со своими питомцами владельцы собак, мелькали бегуны трусцой, появились и отдельные парочки влюбленных.
Дерек, возможно, и не появится. У Молли возникло чувство, что ей самой не следовало показываться здесь, а пришла она только назло Грегори.
Спортивный автомобиль подъехал к стоянке. Из него вышел Дерек. Если начнет меня лапать, я ему врежу, подумала Молли. Но тот даже не коснулся ее и, поздоровавшись, не протянув руки, глуповато сказал:
— Вы пришли…
— Как видите, — ответила она.
Ей не надо было приходить. Все это глупо. Она не может ему ничего сказать, а то, что он сам скажет, ей неинтересно. Внезапно она почувствовала, что сегодня находилась пешком, устала, и Дереку придется, видимо, подвезти ее.
Он открыл переднюю дверцу машины, Молли плюхнулась на сиденье, а Дерек сел рядом, глядя на нее.
— Вы — самая прекрасная девушка, которую я когда-нибудь видел.
Молли уже слышала это раньше. Всякая девушка слышит этот избитый комплимент, когда мужчина пытается затащить ее в постель.
Не услышав в ответ ни слова, Дерек спросил:
— Поедете со мной на несколько дней? Отдых на Багамах…
Старая песня, подумала она, и устало сказала:
— Сегодня я получаю самые превосходные предложения. Отдых на Багамах — от вас, а от вашего брата — незаполненный чек, если оставлю вас в покое.
Дерек застонал, и это было столь нелепо, что она не удержалась от злой шутки:
— Я все думаю, как бы принять оба — обналичить чек, а потом махнуть на Багамы.
Молодого Уилфилда передернуло, будто его схватили за горло.
— Ради бога, не пытайтесь надуть Грега!
— Я пошутила! — Конечно, так и было, хотя Грегори сам мог бы надуть ее — уже надул. Но Дерек, успокоенный, улыбнулся, и Молли мягко сказала: — Вы же не хотите впутаться в скандальную историю?
— Ох, хочу! Вы поедете? У вас есть паспорт?
— Да, есть.
— Мы можем вылететь завтра поздним рейсом.
— И вернемся до того, как кто-то успеет соскучиться?
— Меня это не волнует. Лишь бы не сумели помешать.
Это уже попахивало безумием. Она покачала головой, и Дерек взмолился:
— Не говорите «нет»! Ничего не говорите! Я возьму билеты. Где вы завтра будете?
— Полагаю, дома.
У нее было чем заниматься — незначительная работа для миссис Хартли.
— Я заеду за вами. Грег на несколько дней отправляется в Чикаго.
Значит, она не увидит его хоть какое-то время, и это было облегчением, потому что она устала не только от его вида и слов, но и от мыслей о нем. Напряжение прошлого вечера и сегодняшнего утра словно состарило ее. Завтра она откажется ехать с Дереком, а сейчас не хотелось спорить и объясняться.
— Будьте так добры, отвезите меня домой, — сказала она. — И будет очень хорошо, если вы помолчите, потому что у меня был очень трудный день, и мне надо побыть наедине со своими мыслями.
52 
