– Если ты допустишь меня внутрь себя, будет также хорошо – тепло, приятно…
Грудь Квинби вздымалась и опадала, ей не хватало воздуха. Господи, если она останется здесь хотя бы еще одну минуту, она пропала! Квинби неуверенно шагнула назад.
– Мне пора в постель.
Гуннар застыл. Он внимательно посмотрел в ее лицо, а затем констатировал:
– Я вижу, ты вкладываешь в эти слова не тот смысл, который мне бы хотелось. Ты, видимо, сделана из более крепкого материала, чем я, милая Квинби. Я весь горю. Мне кажется, я сейчас взлечу, как ракета. – Он погладил ее по щеке. – Ну хорошо, каждый пойдет в свою кровать. По крайней мере, сегодня. – Он взглянул на ее босые ноги. – Они еще не согрелись?
– Ноги? Кажется, нет. – Собственные слова доносились до нее как будто со стороны. Ей не было холодно. Она тоже пылала – от щек и до кончиков пальцев на ногах.
– Так не годится, – покачал головой Гуннар, поднял ее на руки и понес к двери.
На секунду удивление заслонило собой все остальные чувства.
– Опустите меня, я чересчур тяжелая, чтобы таскать меня на руках.
– Ничего, в самый раз. – Гуннар миновал темный коридор и начал подниматься по лестнице. – В самый раз для того, чтобы ощущать, что я держу в руках женщину.
– Женщину, которая весит шестьдесят пять килограммов, и ростом сто семьдесят два сантиметра, – сухо уточнила Квинби.
– Тем лучше. – Ему, казалось, было совсем не тяжело, и, добравшись до верхней ступеньки, он дышал так же ровно, как и в начале подъема.
А вот у самой Квинби теснило в груди.
– Я думала, что такое бывает только в кино, – насилу выдавила она.
– Что ж, я люблю красивые жесты. Особенно когда они несут определенную смысловую нагрузку. – Он открыл дверь в комнату Квинби и понес ее к широкой двуспальной кровати. – Кроме того, всегда есть надежда, что мое великодушие будет вознаграждено.
– И какой же должна быть награда?
– Да так, ничего особенного. – Он поставил ее на ноги возле постели и снял с нее халатик в цветочек, как если бы раздевал ребенка, укладывая его спать. – Прыгай под одеяло, а я открою окно. Здесь душновато.
Квинби посмотрела, как он медленно идет к окну – широкоплечий темный силуэт был залит лунным светом, – и послушно забралась в кровать.
По комнате пробежал свежий ветерок, неся с собой сладкий запах покрытой росой травы и жимолости.
– Вот так-то лучше. – Гуннар отвернулся от окна и подошел к ней. Включив ночник в изголовье кровати, он налил в стакан воды из стоявшего на тумбочке кувшина. – Попей. Я рад, что ты не позволила мне приготовить для тебя кофе, иначе ты бы ни за что не уснула. – Он опустился на колени у кровати и протянул ей стакан. – Вода не помешает тебе уснуть, но зато помогает при дегидратации после долгого перелета и даже успокаивает нервы.
Она долго смотрела на стакан, а потом взяла его.
– Спасибо. Вы очень добры. Гуннар плутовато улыбнулся.
– Это потому, что я ожидаю награды. Сядь, любовь моя.
Она медленно приподнялась и села на постели. По ее телу пробежала волна возбуждения.
– По-моему, мы договорились…
– Я помню, – скривившись, перебил он ее. – И я сдался. Но, мне кажется, мое терпение должно быть чем-то вознаграждено. – Его пальцы лихорадочно расстегивали четыре пуговицы, спускавшиеся от ворота ее ночной рубашки. – Ты ничего не потеряешь, подарив мне хоть капельку наслаждения. Тебе это самой понравится.
Руки Гуннара легли на ее груди, все еще прикрытые тонкой тканью.
Квинби судорожно вздохнула. Его ладони были нежными, но в то же время сильными и требовательными. От них по всему телу побежали волны возбуждения.
– Твои груди такие тяжелые… – Взгляд Гуннара, устремленный на ее грудь, казалось, прожигал тонкий батист. – Твердые и тугие. Можно мне взглянуть на них, Квинби?
Неожиданно она поймала себя на мысли, что ей и самой хочется, чтобы он увидел ее грудь. Она кивнула, утратив способность дышать, горя от возбуждения, с трепетом ожидая этого мгновения.
Он неторопливо раздвинул легкую ткань и спустил с ее плеч.
Она взглянула в его лицо. Его черты были напряжены, они излучали мужественность и ненасытность. Глядя на него, Квинби почувствовала, как между ног зреет и скапливается жаркая влага.
Несколько секунд Гуннар, не отрываясь, смотрел на ее грудь, и Квинби видела, как на его висках пульсируют жилки. Затем он протянул руку и выключил ночник.