Особенно,... 
115 
Это было уже серьезно. Маршалл вскочил и в волнении заходил по комнате. Неужели ему выпало наткнуться на столь важную информацию? Единственная загвоздка заключалась в том, что было неясно, в какой стране живут и вынашивают свои преступные планы Хорхе и его брат. В дневниках упоминалось о горах и джунглях, но они есть во всех латиноамериканских странах, а никаких других свидетельств, которые позволяли бы с уверенностью указать на то или иное государство, Маршалл так и не обнаружил. Не исключено было, что речь шла о хорошо знакомой ему Колумбии, но сказать наверняка он не мог. Оставался только один путь – расспросить девушку, но захочет ли она говорить? Пожалуй, ему и удалось бы вызвать ее на откровенность, если бы он знал о ней чуть больше. Пока же ему не было известно о ней почти ничего: он только предполагал, что она и есть та самая Ариана, которой адресованы письма, и что родом она скорее всего откуда-то из Южной Америки. Элементарная логика подсказывала, что Ариана происходит из довольно состоятельной семьи, иначе Хорхе не потребовал бы за нее многомиллионный выкуп, однако девушка, которую он видел гуляющей в парке с собакой… – отчего-то ее облик не увязывался в его сознании с обликом дочери миллиардера. В общем, как ни крути, а достоверной информации у Маршалла было всего ничего, чтобы предпринимать какие-то конкретные шаги. И что ему оставалось? Въедливее читать оставшиеся тетради в надежде, что в них он найдет какую-то подсказку или зацепку.
Подкрепившись сыром и вином, Маршалл снова взялся за дневники и к вечеру одолел еще три тетради. Читал он медленно и внимательно, не отвлекаясь на посторонние вещи, хотя такое его занятие и отдавало форменным безумием – он был не где-нибудь, а в Париже, однако вместо того чтобы гулять и развлекаться, он несколько часов кряду просидел в четырех стенах, думая о женщине, с которой даже не был знаком, и читая дневники ее любовника-революционера. Возможно, она приехала в Европу, чтобы закупить оружие для мятежников, рассуждал Маршалл. Но тогда зачем ей закапывать письма? Если она боялась, что они могут стать уликой в случае ее ареста, зачем она взяла их с собой? Ни профессиональные конспираторы, ни просто разумные люди никогда бы так не поступили, но девушка из парка и не была похожа на заговорщицу. Напротив, в ней было что-то чистое и невинное, но Маршалл не зря работал внедренным агентом, он знал, сколь обманчивой может быть внешность. Не верь глазам, а верь ушам, говорили ему в школе Управления по борьбе с наркотиками, подразумевая сбор и кропотливый анализ информации из нескольких независимых источников, и Маршалл старался следовать этой заповеди. Вот только где ему взять эти независимые источники в Париже? Все же придется поднапрячься самому. Для начала было бы неплохо выяснить, где живет эта девушка (скорее всего где-то неподалеку) и как ее зовут. Имени и фамилии будет достаточно, чтобы проверить ее по базам данных УБН, ЦРУ и даже Секретной службы, на помощь которой Маршалл тоже мог рассчитывать.
Все эти размышления не оставляли его до позднего вечера, когда от усталости он уже не мог читать, строчки расплывались перед глазами. Только тогда он встал с дивана, чтобы выгулять Стэнли, потом сделал себе омлет, допил вино и завалился спать.
В отличие от Маршалла для Арианы этот день прошел намного приятнее. Сразу после прогулки в парке она поехала к Яэлю. На сердце у нее было легко, на губах играла счастливая улыбка, и Яэль, открывший ей дверь, сразу заметил, что его подопечная прямо-таки вся светится.
– Получилось! – с торжеством воскликнула Ариана, снимая в прихожей свою теплую куртку и вешая ее на крючок. Лили, которую она привела с собой, обнюхалась с овчаркой, привычно скользнула в комнату и запрыгнула в кресло.
– Получилось!!! – повторила Ариана, входя в комнату вслед за Лили. – Вчера вечером я закопала чемоданчик с письмами в парке. Они больше мне не нужны. Я свободна!
– И как вы себя чувствуете? – осторожно поинтересовался Яэль. Он знал, что она говорит только о письмах, поскольку содержание дневников не представляло для нее интереса. Знал он и то, что Хорхе не раз пытался объяснить ей теорию революции, как он сам ее понимал, но Ариане его «диалектический материализм» напоминал просто набор тяжеловесных догм, объяснявших то, что объяснять не требовалось. К примеру, Ариана знала, что помогать бедным – хорошо, а почему хорошо, она не вникала. Другое дело – письма. Это был тот крючок, на котором ее держал Хорхе, и надо было приложить много терпения и усилий, чтобы этого крючка не стало. И потому Яэль с облегчением улыбнулся.
115 
