44 
Дарси вдруг показалось, что у него дрогнул голос, когда он произнес эти слова. Словно он ранен не меньше, чем она. Не может быть… Никто не сумеет разделить страшную боль, обжегшую ее и разорвавшую сердце на миллион мелких осколков.
– Я нанял акушерку – она в твоем распоряжении, – продолжал Ренцо. – Я позвонил ей из машины, когда ехал сюда, и договорился. Она готова переехать во флигель, если тебе будет так спокойнее.
– Нет, мне не будет спокойнее! – крикнула Дарси. – Я не хочу, чтобы здесь со мной жил кто-то посторонний.
Он саркастически рассмеялся:
– Ну конечно. С трудом могу представить, чтобы ты этого захотела.
Сказав это, он развернулся и вышел. Дверь за ним со стуком закрылась. Дарси смотрела в окно, как он идет по садовой дорожке мимо веревок с бельем. Блузка развевалась на ветру и задевала его, будто хотела вернуть. Может, побежать за ним, неловко переваливаясь из-за большого живота, ухватить за рукав дорогого итальянского дизайнерского костюма и еще раз попросить поверить ей и остаться?
Но гордость – это все, что у нее есть. Единственное.
Поэтому она стояла и смотрела, как он уходит, как садится на заднее сиденье роскошного автомобиля. Темные, иссиня-черные волосы, блестели под солнцем, челюсти решительно сжаты, он смотрит прямо перед собой. Он не обернулся, и автомобиль уехал. Ни одного последнего взгляда на нее. И он не увидел ее молящих глаз.
Все, что осталось в ее памяти, – это его суровый профиль. Ренцо Сабатини исчез из ее жизни.
Глава 11
После ухода Ренцо Дарси охватило беспросветное отчаяние, словно она стоит на морском берегу зимой, а волны бьются о камни и сейчас захлестнут ее. Когда его автомобиль исчез из вида, она, шатаясь, отошла от окна, повторяя, что надо взять себя в руки, что ее главная забота – это ребенок и что она обязана думать о зародившейся у нее внутри жизни. А не придется ли ей рассказать своему сыну, кем была его бабка? Если между ними будут любовь и доверие, то – да.
Господи, как ей тяжело. Определенности нет никакой. Гнев мужа она могла понять, но ее удивило и смутило то, что он не пригрозил ей оставить за собой заботу об их ребенке. У него хватило бы на это и богатства и влияния.
Дарси промокнула капельки пота, выступившие на лбу. Надо сесть, но она продолжала ходить по комнате, чтобы совладать с беспорядочными мыслями. Сколько было горечи в его голосе… Неужели его душа тоже ранена? Но Ренцо не обладает чувствительностью, он сухарь.
Он должен был понять, что прошлый позор вынуждал ее держать при себе свой страшный секрет. Ведь он тоже не склонен кому-либо верить.
Но ей Ренцо доверился.
Сколько раз он ей доверял? Эта мысль потрясла Дарси.
Он доверил ей предохранение от беременности, а когда таблетки не подействовали, то поверил ее объяснениям. В Тоскане он рассказал ей о том, чего никогда никому не говорил. А потом, когда они вернулись в Англию, он отдал ей ключ от своей квартиры. Да, он не мастер добиваться расположения словами. Что такое слова? Слова порой ничего не значат. Улещивать словами кто угодно может, а на поступки не каждый способен. Поступки Ренцо показывали его доверие к ней и внимание. А она все разрушила. Глаза наполнились слезами, и цветки нарциссов расплылись в бледно-желтое пятно. Она разрушила их жизнь, отказавшись верить ему. За все годы она возводила и возводила защитные заграждения. Ренцо отвернулся от нее не из-за того, что мать наркоманка, и не оттого, что была проституткой. Он отвернулся потому, что она не была с ним правдива, снова и снова скрывала свои тайны.
И что же ей теперь делать? Дарси посмотрела на ясное голубое небо – оно словно смеялось над ней. Оставаться здесь на попечении акушерки и ждать появления ребенка? Проводить днем за днем в раскаянии и сожалении о том, что она отбросила самое хорошее, что у нее когда-либо было? Или… иметь мужество и поехать к Ренцо. Не молить, не просить, а признаться в своих чувствах, высказать то, что ей следовало высказать намного раньше. Вероятно, он уже не сможет вернуться к ней, но неужели не найдет в своем сердце великодушия, чтобы простить?
Дарси схватила ключи от автомобиля, пошла в гараж и вывела автомобиль в переулок. Она делала глубокие вдохи, как учили на занятиях релаксации в пренатальном центре. Ведь она везет бесценного пассажира и обязана добраться до Лондона целой и невредимой.
Она ехала, внимательно следя за движением на дороге, и удивлялась, что не испытывает страха, наоборот – она никогда еще не чувствовала себя такой сильной и уверенной. Наконец, следуя указаниям навигатора, она въехала в центральную часть Лондона и остановилась около небоскреба, где располагалась компания «Сабатини интернэшнл».
44 
