Особенно,... 
64 
Кларинда не замечала сорвавшегося с ее уст изумленного возгласа, пока Эш не бросил в ее сторону убийственный взгляд. Спрятавшись за занавеску, она зажала рот рукой, едва сдерживая желание расхохотаться, как школьница. Вероятно, ей лучше оставаться в уголке, откуда она ничего не увидит, зато все услышит.
Когда Фарук опустился в бассейн, раздался громкий всплеск воды, и его тяжелый вздох достиг даже ее ушей.
— Похоже, вы чем-то встревожены в этот чудесный день, мой друг, — промолвил Эш. — Не могу ли я дать вам какой-нибудь совет, который облегчит груз, отягчающий ваше сердце?
Кларинда вмиг посерьезнела, напомнив себе, что целью Эша было завоевать доверие Фарука, чтобы они оба смогли предать его.
— Мое сердце тревожит тот же недуг, который испокон веку не давал покоя мужчинам, — признался Фарук. — Женщины! Они самые безумные существа на свете, вы так не считаете?
— Совершенно с вами согласен! — горячо воскликнул Эш. — Они сводят с ума. Приводят в ярость. Они переменчивы. Вероломны. И очень впечатлительны, — добавил он многозначительно.
Кларинда крепко сжала губы, понимая, что эти слова предназначены не столько для ушей султана, сколько для ее ушей. Надо было подольше удерживать голову Эша под водой — час или лучше даже два.
Похоже, Эш еще не исчерпал своего энтузиазма в деле перечисления женских недостатков.
— Они легкомысленны, — продолжал он. — Мстительны. Непостоянны и находчивы. Тщеславны. Бестолковы.
— Именно так! — воскликнул Фарук, прежде чем Эш сумел назвать еще несколько женских качеств. — Они абсолютно лишены логики, и их невозможно понять, но все же мы позволяем им управлять нашим настроением, нашими надеждами, желаниями.
— Да-да, — с горечью кивнул Эш. — Мы уже не можем считать себя сильным, более умным и во всем превосходящим их полом.
На этот раз Кларинда даже не пыталась сдержать презрительный смешок.
— Внезапно я поймал себя на том, что обращаюсь к мудрости предков, когда дело касается женщин, — признался султан. — Так, может, хотя бы вы сумеете пролить хоть какой-то свет на мои сомнения?
— Для меня это было бы большой честью, — заявил Эш.
Фарук, похоже, тщательно обдумывал свои следующие слова.
— Знаете, здесь нас с колыбели учат, — сказал он, — что один мужчина может стать мужем многих женщин. Из-за этого в глазах представителей вашей культуры мы выглядим полными дикарями.
— Вы будете удивлены, узнав, как много мужчин в Лондоне исповедуют ту же философию, — с циничным смешком промолвил Эш. — Просто они называют женщин не женами или наложницами, а любовницами.
— Но разве в вашем мире нет и таких мужчин, которые считают, что у одного мужчины может быть только одна спутница по жизни? — поинтересовался Фарук. — И что для такого мужчины обнимать свою единственную — это то же самое, что обнимать свою судьбу?
— Есть и такие, — сказал Эш. — У нас их называют жалкими глупцами.
— Но вы себя к ним не относите?
Эш долго молчал. Так долго, что Кларинда от нетерпения затаила дыхание. Наконец он проговорил с большой неохотой:
— Опыт подсказывает мне, что немало женщин могут заставить мужскую плоть шевельнуться.
Кларинда закрыла глаза, радуясь тому, что он не увидит в них разочарования.
— Но может быть лишь одна, которая заставляет мужское сердце биться быстрее, — промолвил Эш.
Глаза Кларинды распахнулись. Теперь ей безумно хотелось посмотреть ему в глаза. Хотя не исключено, что Эш просто снова пытался помучить ее. Возможно, он имел в виду даже не ее, а какую-то другую женщину, с которой познакомился во время своих долгих путешествий.
— Вы мудрый человек, Берк, — заявил Фарук. Похоже, на этот раз его тон оказался уж слишком сердечным. — И если бы я был таким же мудрым, то пришел бы к выводу, что Кларинда может оказаться именно такой женщиной для меня. Она — та самая судьба, которую я должен заключить в объятия.
Эш молчал так долго, что Кларинда испугалась, что он хочет выдать их обоих и лишить шанса на побег. Но когда он в конце концов заговорил, его голос звучал мягко, как бархат, однако в нем проскальзывали стальные нотки, каких она ни разу у него не слышала.
— Действительно, только мудрый человек не побоится заключить в объятия судьбу, — промолвил он. — И лишь глупец позволит ей ускользнуть от него сквозь пальцы.
Глава 15
Он не приходил сюда больше.
64 
