И Кастильоне нехотя кивнули.
«Так-так, мы продвигаемся вперед, – подумала Делия. – Все это имеет отношение к музыке».
Подошел Тодо Сатара. Вознамерился поставить присутствующих в неловкое положение? Делия опередила его, надеясь перевести разговор в другое русло.
– Как много заключенных психлечебницы являются пациентами Холломанского института, доктор? – спросила она, напустив на лицо заинтересованное выражение.
– Все, если мы пожелаем, – ответил Мелос, очевидно, не ведая о недоброжелательстве Тодо. – Однако одновременно в программах Института активно участвуют не более двадцати человек. Вы, конечно, знаете, сержант, что «Правило Макнатена»[23] настолько архаично, что вердикт «невиновен по причине невменяемости» крайне редок – слабоумие проявляется в полной мере после того, как тюремный срок вступает в действие. Всякий заключенный в нашей психиатрической лечебнице является клинически больным, что дает нам обворожительно богатый выбор пациентов.
На него ястребом налетел Тодо.
– Ужасная работа, – заявил он. – Как вам удается сохранять хладнокровие, проводя сеанс лечения с человеком, страдающим манией убийства?
– Что вы говорите! – воскликнул Мелос. – Сразу чувствуется несведущий обыватель. Порой мне кажется, что широкая публика до сих пор верит, что тюремщики носят стальные доспехи и обуздывают заключенных с помощью водяных шлангов. Обитателей больницы должным образом подготавливают к сеансам. Если нужно дать им успокоительное, оно дается. Это не опасная работа, Тодо. В сущности, она, скорее, скучная.
Инициативу перехватил доктор Фред.
– Холломанский институт финансируется штатом, и федеральное финансирование имеет одну цель: убрать насильственное, социопатическое преступление из имеющегося у человечества списка видов социально неприемлемого поведения. Когда-нибудь мы научимся излечивать физиологически склонных к насилию преступников.
– Ну конечно! – с воинствующим видом презрительно усмехнулся Тодо. – Сейчас так бывает, ребята, что какого-нибудь убийцу, орудовавшего топором, выпускают на свободу как излечившегося. И что же он делает первым делом, оказавшись вне тюремных стен? Убивает новых людей своим любимым топором. Психиатры берут на себя роль Бога, а это очень опасная роль.
Но Ари Мелос и доктор Фред только рассмеялись.
– Вините во всем прессу, Тодо, а не психиатров, – сказал Мелос. – Ни один журналист никогда не потратит времени на освещение тысяч успешных случаев. Известность получает какой-нибудь один из миллиона провальный случай.
К разговору присоединилась доктор Мойра.
– Выпустить заключенного на свободу не во власти психиатра, – сказала она. – Чтобы освободить пациента, считающегося опасным для общества, приходится предпринимать многочисленные и мучительные шаги. Консилиумы, комитеты, экспертные группы, проверки, приглашенные консультанты, изнурительные обследования, исследования и тесты – список почти бесконечен. – Вид у нее был самодовольный. – К тому же вопрос освобождения заключенных Психушки никогда не рассматривается. Холломанский институт, как жену Цезаря, не в чем упрекнуть.
Атмосфера оживилась; теперь, когда разговор коснулся их работы, в настроении мозгоправов наступил перелом. Если бы только, подумала Делия, они могли отбросить этот налет превосходства, они бы завоевали некоторое количество фанатов, но они, увы, не могли. Она встретилась взглядом с Джесс, также слушающей, и увидела в глазах подруги отражение собственных чувств; Джесс тоже порицала снобизм своих коллег.
– Я никогда не понимал идеи использовать доллары налогоплательщиков на создание заведений, подобных ХИ, – высказывался Тодо, наслаждаясь собой. – Я хочу сказать, разве не скверно, что за государственные средства приходится содержать невменяемых преступников, не обеспечивая при этом услуг здравоохранения обычным гражданам? Я слышал, что ХИ имеет современную больницу, где можно лечить все от сердечного приступа до цирроза печени.
Неожиданно в разговор вмешалась Роуз.
– Но что тут можно поделать? – спросила она, чувствуя себя в своей стихии. – У нас цивилизованная страна, людей необходимо лечить. Но какая больница сможет справиться с беспокойными пациентами, к чьему разуму взывать бесполезно? Институт – это тюрьма, и больница общего профиля была добавлена к нему, чтобы защитить общество. Наш научно-исследовательский отдел опять-таки совершенно обособлен, так же, как и его финансирование. – Ее довольно ординарное лицо раскраснелось.