24 
— Не нужно было так делать, мистер Занелли, — выплюнула она.
Лоренцо с каменным лицом равнодушно смотрел на нее:
— Может, ты права, но ты сама спровоцировала меня, и если мне удалось заставить тебя замолчать хоть на минуту, я не жалею. И оставь это формальное обращение; ты знаешь мое имя, ты слишком страстно выдыхала его, чтобы отрицать это. Теперь мы поднимемся к тебе, и я расскажу, зачем пришел.
Люси исподлобья смотрела на него, понимая, что действительно по-детски было называть его мистером Занелли. Она не доверяла ему, но раз уж просто физически не могла вышвырнуть его из галереи, ей придется выслушать его.
— И я не собираюсь делать то, о чем ты думаешь, — добавил он, поднимая бровь.
Однако его тело было с ним не согласно.
— Я выслушаю тебя, но не здесь. Обычно по субботам я ужинаю в городе. Можешь пойти со мной.
Ей хотелось увести его из своего дома, туда, где есть люди, потому что она не доверяла самой себе, когда он был рядом.
— Поедем на твоей машине или на моей? — спросил Лоренцо, когда они вышли во дворик, служивший одновременно и парковкой.
— Ни то ни другое, — ответила Люси, косо глянув на него. — Пойдем пешком, это недалеко.
Лоренцо сошел с дороги в густую траву вслед за ней и поморщился, когда с ними поравнялся и притормозил джип с четырьмя молодыми людьми.
— Эй, Люси! — закричали они хором, размахивая руками.
Люси помахала в ответ.
— Твои друзья? — спросил Лоренцо.
— Да, мои ученики; я веду художественный класс в старшей школе. Почему бы тебе не начать рассказывать, зачем ты пришел? Я вся внимание.
Мимо проехала, просигналив, еще одна машина, и Люси снова махнула рукой.
— Я подожду, пока мы прибудем в ресторан, — сказал Лоренцо и добавил: — Там нас не потревожат.
И у него будет время взять себя в руки. Он не знал, что она преподает рисование. Хотя он вообще почти ничего о ней не знал — и не хотел знать. Люси Стедмен бесила его, выводила из себя, возбуждала его, и ему это не нравилось — она ему не нравилась. Однако он должен был поговорить с ней, и опыт общения с женщинами подсказывал ему, что нужно развеселить ее, заставить успокоиться и решить, что все под контролем, чтобы она позволила ему высказаться.
Люси отвернулась, пряча улыбку. Он будет глубоко разочарован, если думает, что они идут в ресторан.
Лоренцо с любопытством заозирался, когда они вышли на главную улицу. Луи, расположившийся в узкой долине, представлял собой очень живописное зрелище. Люси провела Лоренцо по главной улице, вьющейся вдоль реки и сбегающей к пляжу. Количество туристов поразило его, как и то, скольких людей знала Люси. Каждые несколько ярдов она останавливалась, чтобы поздороваться с кем-нибудь. Впрочем, в этом не было ничего особенно удивительного. В своем ярком платье, с волосами, летящими по ветру, Люси была похожа на прекрасную редкую бабочку.
Десятью минутами позже, сидя на городской стене, Лоренцо подозрительно посмотрел на коробку, которую протягивала ему Люси, потом перевел взгляд на нее саму.
— Я взяла тебе пиццу, потому что ты итальянец. В магазине, торгующем рыбой с картошкой, продают и ее, — пояснила она, открывая свою коробку с рыбой и картошкой.
Лоренцо взял коробку:
— Спасибо. Я думаю, что…
Он осекся, разглядывая то, что в маленьком английском городке выдавали за пиццу. Ему даже не хотелось знать, что они туда напихали.
— Я готова слушать тебя, начинай, — поторопила его Люси, втайне заинтересованно глядя на Лоренцо.
Он так смотрел на свою пиццу, как будто ждал, что она вот-вот выпрыгнет из коробки и сожрет его, а не наоборот. Вот как выглядит падение великих… Ему, должно быть, нужно от нее что-то очень важное, в противном случае зачем бы ему опускаться так низко, до сидения на каменной стене и поедания сомнительного блюда.
— У нас проблема, Люси.
Она чуть не огрызнулась: «Нет никаких „нас“» — но сдержалась. Пусть выскажется, подумала Люси. Было очень приятно знать, что у Лоренцо не получается какое-то начинание, в чем бы оно ни заключалось. Люси съела ломтик картофеля.
— Правда?
Похоже, вечер обещает быть веселым. Она вдоволь насладится его неудачами. Люси сунула в рот кусок рыбы и, облизнув губы, уставилась на Лоренцо притворно озабоченно.
Лоренцо заставил себя не смотреть на розовый язычок, мелькнувший между пухлых губ.
— Да. Помнишь свадьбу?
24 
