54 
Рассказывая это, она успела его намылить и осторожно брила внутреннюю часть ноги. Дональд схватил ее руку и стал водить бритвою. И тут зазвонил телефон, стоявший на тумбочке возле его кровати. Дональд бросил на него недоумевающий взгляд и снял трубку. Звонила Сандра.
Она интересовалась, хорошо ли он устроился. А Маури, не теряя времени даром, уже водила кисточкой у него в промежности. Это приятно щекотало, и Дональд едва дождался конца разговора с Сандрой. Окончив бритье, Маури тщательно вытерла все полотенцем. Затем не спеша сняла трусики и туфли и нырнула к нему в постель.
— Я не могу совсем раздеться, — извинилась она, — вдруг кто-нибудь войдет. Но я думаю, что в любом случае такой сильный парень, как ты, сможет удовлетворить одинокую девушку.
Они торопились, боясь, что если затянут акт, им помешают. Страх разоблачения придавал их наслаждению особую прелесть. Дональд продирался сквозь вырезы ее больничного халата. Ее груди были пышными и упругими, тело — теплым и свежим. Она полнилась страстью, и это не давало ему ни мгновения покоя, ускоряло его путь к высшему наслаждению. Дональд начал извиняться, что все произошло так быстро.
— Я люблю под носом у почтенных врачей завязать маленькую интрижку, — засмеялась Маури. — Не веди себя как кающийся грешник. Я считаю, что все прошло хорошо, хотя, может быть, и быстро. Как только оправишься после операции, ты и представить себе не можешь, что я с тобой сделаю. Я, наверное, буду себя сдерживать только до тех пор, пока ты будешь еще под наркозом.
Она быстро оделась, поправила халат, причесала волосы и, нагнувшись, поцеловала его в лоб. Прежде чем он успел перевести дух, она выпорхнула из палаты.
В то время как доктор Серейн обследовал Дональда, его коллега доктор Жан Гаво направлялся в «Вилла Роза». Он воспользовался автомобилем, хотя дом свиданий находился совсем недалеко от клиники. Поставив машину на боковой улице, он внимательно осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, нет ли за ним слежки, поднял, как в гангстерском фильме, воротник пальто и вошел в дом свиданий.
— Ваши друзья ждут вас в пятом номере, в комнате фиалок, — сообщила кокетливая девушка у входа.
Он постучал, дверь открыл Эндрю Друммонд. Гаво был обрюзгшим, коренастым, темноволосым мужчиной лет около сорока пяти. При внимательном взгляде на его толстые руки нетрудно было представить, что он хирург, и к тому же блестящий.
Сегодня, однако, его движения выдавали крайнее беспокойство.
— Что это все значит? — спросил он Друммонда.
— Двое моих друзей и я очень нуждаемся в помощи. — Друммонд изложил свою просьбу.
— Вы с ума сошли, — запротестовал француз. — Этим никогда нельзя пользоваться, я могу потерять свое место в клинике. Вы меня угробите!
— А если я вспомню все, что о вас знаю, это не обернется для вас крахом?
— Что там за тайна? — оживилась Анна.
— Это вас не касается! — вскипел Гаво.
— Но, Жан, так не разговаривают с леди.
Друммонд повернулся к Анне с улыбкой:
— Я когда-то помог ему выбраться из скверной ситуации, в которую он попал после истории с мальчиком, вьетнамским беженцем.
— Разве сегодня увлечение гомосексуализмом вызывает трагические последствия? — удивилась Исида.
— Это зависит от обстоятельств, — возразил Друммонд. — Мальчику было всего десять лет, и когда он под влиянием своих родителей стал шантажировать бедного слабовольного Жана, то с ним произошел достойный сожаления несчастный случай.
— Это было делом ваших рук! — начал оправдываться Гаво.
— Чепуха, — невозмутимо сказал Друммонд. — Просто семья поняла, что если они и дальше будут к тебе приставать, то с мальчиком может произойти новое несчастье, более серьезное. А вам никто бы не поверил, что вы тут ни при чем. Скажите, Жан, вы все еще увлекаетесь мальчиками или извлекли из того случая для себя урок?
Гаво возмущенно тряхнул головой.
— Что, собираетесь об этом трезвонить на весь свет?
— Вы ведь прекрасно понимаете, что если бы я это сделал, то вас здесь уже не было бы, — сокрушенно упрекнул его Друммонд. — Может, наконец приступим к обсуждению деталей?
Но Гаво все еще пребывал в нерешительности. Друммонд почувствовал, что он затеял игру, в которой главной ставкой был не страх, а нечто иное. Нельзя было дать ему время выкрутиться.
— Мы не можем тянуть. — Эндрю резко встал. — Или вы предпримете все необходимое, чтобы нас отсюда вывезти, или всплывет скандальная история!
54 
