Я кивнул, смущенный своим невежеством.
– Понятно, – сказал я, наклонившись вперед. – Выходит, человек он прославленный. Но, капитан, можно мне задать еще один вопрос?
– Можно.
– Наша миссия… в чем она состоит?
Капитан удивленно уставился на меня, потом расхохотался и покачал головой.
– Сколько времени ты уже провел на борту «Баунти», мой мальчик? Пять месяцев, верно? И ты каждый день стоял у моей каюты, а то и в ней самой, слушал разговоры офицеров и матросов и теперь говоришь мне, что не знаешь, в чем состоит наша миссия? Как можешь ты быть настолько несведущим? Или ты разыгрываешь меня?
– Прошу прощения, сэр, – сказал я, выпрямляясь, лицо мое раскраснелось от смущения, – я вовсе не думал поставить вас в неловкое положение.
– Нет, прощения должен просить я, – быстро ответил он. – Право же, Тернстайл, я не собирался посмеяться над тобой. Я лишь хотел сказать, что со времени отплытия этот вопрос должен был приходить тебе в голову многое множество раз, однако ты до сего дня ни разу его не задал.
– Я не люблю задавать вопросы, сэр.
– Не задавая их, ничего не узнаешь. Наша миссия, дорогой мой мальчик, имеет огромное значение. Тебе несомненно известно, что Англия владеет в Вест-Индии колониями, которые населены рабами?
Я и о них ничего не знал, а потому проделал единственное, что представлялось мне разумным в тех обстоятельствах, – кивнул и сказал, что мне это известно.
– Ну-с, – продолжал капитан, – рабы, они… безотносительно к их варварской природе, они все-таки люди и хотят есть. Что касается денег, которые Корона расходует на их содержание, точных цифр я не знаю, однако они весьма велики. Так вот, несколько лет назад, когда капитан Кук и я совершали плавание на борту «Решимости», мы привезли в Англию различные образцы растений, в том числе и съедобных, которые обнаружили на южных островах Тихого океана, одно из них известно теперь как хлебное дерево. Растение удивительное. Плоды походят на… на кокосы, если ты знаешь, что это такое, и растут на деревьях. Превосходный источник питательных веществ и почти не требующий ухода. Нам предстоит собрать столько тысяч саженцев этого дерева, сколько удастся, а на обратном пути доставить их в Вест-Индию, там их высадят, вырастят, и это избавит Корону от значительных трат.
– И позволит держать людей в цепях, – сказал я.
– О чем ты? – удивился он.
– Цель нашей миссии – удешевить содержание обращенных в рабство людей.
Прежде чем ответить, капитан некоторое время смотрел на меня, недоумевая.
– Ты говоришь, что… нет, Тернстайл, я тебя не понимаю. Ты считаешь, что кормить людей не обязательно?
– Да нет, – ответил я и потряс головой. Он был не из тех, кто мог уяснить ход моих мыслей, – слишком хорошо образованный и принадлежащий к слишком высоким кругам.
– Я рад, что наконец выяснил все, и только. Значит, большую каюту вскоре наполнят саженцы хлебных деревьев, так?
– Да, как только мы наберем их. То, что мы делаем, очень почетно, Тернстайл, – сказал он и покачал пальцем перед моим лицом, как будто с грудным младенцем разговаривал. – Когда-нибудь, в старости, ты будешь вспоминать об этом и рассказывать внукам. Не исключено, что к тому времени и собственные их рабы будут питаться плодами хлебного дерева, и это позволит тебе гордиться нашими свершениями.
Я кивнул, хоть и не питал в этом уверенности. Потом мы какое-то время ехали в молчании, я смотрел в окно кареты, радуясь возможности видеть, разнообразия ради, что-то ничем не похожее на огромный синий простор океана. В то же самое время эта местность, зеленая и гористая, не оправдывала моих надежд, в ней мало было дорог или селений, в которых я мог бы укрыться.
Мы остановились посреди маленькой деревни, где наша карета – и еще одна, уже стоящая там и столь же роскошная, – выглядела неуместной; впрочем, при нашем появлении из деревенской харчевни вышел, раскинув в стороны руки и приятно улыбаясь, и направился к нам некий человек.
– Вильям, – сердечно воскликнул он, – как я рад, что вы сумели приехать!
– Сэр Роберт, – ответил капитан, вылезая из кареты и пожимая мужчине руку, – я ни за что на свете не упустил бы такой возможности. Я взял с собой моего паренька, он будет носить собранные образцы. Надеюсь, вы не против.
Сэр Роберт покривился, оглядывая меня с головы до пят, а затем покачал головой: никакого его одобрения я не заслужил.
– Если вы не возражаете, Вильям, – сказал он, склонившись к капитану, – этим займется мой слуга. Я хочу обсудить с вами несколько не терпящих отлагательства важных для государства вопросов, а делать это при посторонних не подобает. Я не хочу сказать, что ваш мальчик не заслуживает доверия, и все же…