30 
— Но с какой стати? — удивилась Камала. — Вы же почти не знаете меня. Мы с вами случайно встретились, и вы не имеете никаких обязательств передо мной. Продолжайте жить собственной жизнью! Делайте то, чем занимались до встречи со мной!
— Вы и в самом деле думаете, что такое возможно? — неожиданно спросил Конрад.
В выражении его глаз и голосе Камала заметила нечто такое, что вызвало у нее непривычное волнение. Впрочем, после короткой паузы он продолжил уже другим тоном:
— Я никогда не рассказывал вам, Камала, о себе, но теперь я исправлю свой промах. Я младший из трех сыновей. Мои родители жили в Корнуолле.
— Конечно, ведь у вас типичное для тех мест имя! — перебила его Камала. — Я все думала, где же могла слышать его раньше. Помнится, еще в детстве я нашла в географическом атласе бухту Вериан-Бей.
— Моя фамилия часто встречается в истории Корнуолла, — подтвердил Конрад. — Однако голубая кровь и доблестные подвиги предков — отнюдь не гарантия хорошего счета в банке. Жили мы скудно, денег не хватало, и я в возрасте восемнадцати лет, как только окончил школу, отправился странствовать по свету.
— Вы стали моряком? — уточнила Камала.
— Я отправился в море на шхуне, — ответил Конрад. — Время от времени я возвращался из плаваний домой и находил, что и без того пошатнувшееся здоровье моего отца становится все хуже и хуже. То же касалось и моей доброй матушки. Однако мои братья ухаживали за ними, и так как я ничем не мог им помочь, то снова возвращался в море. — Конрад замолчал, как будто перебирая в памяти события прошлого. — После моего путешествия в Индию, — продолжил он, — я вернулся домой с суммой денег, показавшейся мне тогда вполне приличной, — в моем кармане лежало более тысячи фунтов. Большую часть я собирался 2 отдать родителям, а остальное потратить на разгульную жизнь. — Сделав короткую паузу, Конрад заговорил снова: — Я не притворяюсь, Камала, я действительно жил полной жизнью. По своей натуре я авантюрист и получаю удовольствие от своих авантюр. Я никогда не думал о том, что следует копить деньги на старость, на черный день, не задумывался, где и как заработаю снова… Мне хватало, и деньги оказывались у меня всегда, когда в них возникала нужда. — С этими словами Конрад подошел к двери, но, постояв, вернулся на прежнее место. — Прибыв домой три недели назад, я увидел, что обстоятельства изменились самым драматическим образом: мои братья погибли при попытке спасти жизнь моряков, чей корабль разбился, выброшенный штормом на прибрежные скалы. Как раз наступал прилив, и лодка, в которой они находились, перевернулась. Все пошли ко дну…
— Какой ужас! — не удержалась от восклицания Камала.
— Более того, — продолжил Конрад, — я узнал, что мой отец отошел в мир иной, а матушка дышит на ладан. После гибели братьев дом и поместье пришли в запустение. Слугам давно не платили, земля перестала приносить доход, потому что батраки разбежались, а семья погрязла в долгах. — Конрад глубоко вздохнул, как будто заново переживая недавнее потрясение. — К счастью, имевшихся у меня средств хватило на то, чтобы рассчитаться со всеми кредиторами и спасти от голодной смерти тех, кто трудился на благо нашей семьи. Но я понимал, что деньги мне понадобятся снова, причем в самое ближайшее время. Жизнь моей матери висит буквально на волоске, и продлить ее могут лишь забота и внимание.
Камала вздохнула.
— Так вот почему вы направлялись в Саутгемптон… Чтобы найти корабль?
— Да, именно поэтому, — подтвердил Конрад.
— Но где же вы найдете достаточно денег для содержания вашей матери и других людей?
— В плаваниях можно неплохо заработать, — ответил Конрад. — Побывав сегодня вечером в порту, я понял, куда и на чем отправлюсь.
— Расскажите же!
— В порту на приколе стоит клипер, принадлежащий человеку по имени Ван Вик. Он наполовину голландец, наполовину англичанин. Это чрезвычайно богатый человек, сколотивший состояние на перевозке грузов. Главным образом это товары, не подлежащие ввозу или вывозу.
— Вы хотите сказать, что он контрабандист? — спросила Камала.
— Не совсем, — уклончиво ответил Конрад. — Хотя вы до известной степени правы, употребив это слово. Я пробыл в порту совсем недолго, но быстро выяснил, что Ван Вик снаряжает свой клипер для плавания в Мексику.
— Что же он привозит из этой страны?
— Золото и серебро, — последовал ответ. — После обретения независимости в тысяча восемьсот двадцать первом году Мексика запретила вывоз этих драгоценных металлов, установив на них государственную монополию. И что-то мне с трудом верится, что Ван Вик раздобыл официальное разрешение.
30 
