Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
48 
– Эй, Морита! – донеслось до нее из-за кустов.
Морита остановилась, удивленно вглядываясь.
– Это я, – высунул из куста голову Михась, пугливо оглядываясь по сторонам. – Помощь нужна.
– Какая? – спросила Морита, с любопытством рассматривая лешего.
Вот уж не ожидала она, что леший вдруг обратится к человеку. Обычно лесной народец предпочитал справляться сам.
– Ты говорила, что ты охотница? – продолжал Михась.
– Я говорила, что я хорошая охотница, – поправила Морита.
– Вот-вот, – закивал леший. – Надо одного плохого зверя проохотить. Совсем обнаглел. Наши ловушки обходит. Не иначе, как его кто темной магией накачал.
– Но я с магией пока еще не умею обращаться, – растерялась Морита. – Да и оружие мое дома осталось.
– Оружие есть, – заторопился Михась. – И с магией там проблемы не будет. Стрелы из леса Светлого. Тамошние ребята постарались. Уж и не знаю, как они эльфов уговорили. Только стрельнуть вот никто из наших не может. Не научены мы стрельбе. Мы больше по заговорам.
– Да где же я его найду? – поразилась Морита. – Вон скоро стемнеет. Давай завтра, а?
– Не, – покачал головой Михась. – До завтра он еще кого-нибудь загрызет. Я же говорю, что зверь плохой. Он там след оставил. Ты говорила, что следы умеешь читать.
– Какой след? – спросила Морита, двигаясь вслед за Михасем, нырнувшим снова в куст.
– Хороший след, – прошипел Михась. – Четкий. Я покажу.
– Да, а я без ужина осталась, – вздохнула Морита, уклоняясь от веток.
– Ты давай дело сделай! Об ужине я договорюсь. Голодной не останешься, – пообещал леший, выбираясь на едва заметную тропу. – За мной иди!
Михась на миг покрылся туманной пеленой, и перед Моритой заскакал заяц. Пришлось поднажать, чтобы за ним угнаться. Морита мчалась по тропке вслед за серым ушастым зверьком, едва успевая уворачиваться от встречных ветвей. Ясно, что эту тропу протоптали не люди!
Заяц резко свернул на боковую тропку. Морита еле-еле успела ухватиться рукой за ствол деревца, росшего рядом, и повернуть за Михасем.
Небольшое озерцо с камнем на берегу, какое-то подобие берлоги, в которой, пыхтя, копается Михась. Морита осматривала место, в которое (она была убеждена в этом) еще не ступала нога человека. Из-под воды озерца на Мориту настороженно взирали два желтых глаза.
Морита сжала в кулаке олений корень и показала глазам язык. Кикимор Морита не боялась. К тому же она была уверена в том, что эта ее не тронет. Раз Мориту привел сам Михась, то она становилась неприкосновенной для всего лесного народца.
Из-под воды вырвались на поверхность несколько пузырей, потом показалась черная головка, на которой и сияли эти желтые глаза. Широкий, похожий на жабий рот приоткрылся.
– Не дразнись, а то на болота заведу, – прозвучал дребезжащий голосок.
– Не пугай ее!
Шум возни в берлоге Михася на мгновение прекратился для того, чтобы возобновиться с новой силой.
Кикимора выбралась на камень рядом с Моритой. Она была небольшой, примерно с локоть высотой. Ее тельце покрывала какая-то дерюжка. Кикимора натянула на головку подобие шапочки с помятыми краями.
– Марва, – представилась она.
– Морита, – сделала реверанс Морита, вспомнив, что она с сегодняшнего дня благородная дама. – Баронесса Морита.
– Фу ты ну ты! – всплеснула лапками Марва. – Да тут, куда ни плюнь, в благородного попадешь. Ты, девица, этим не хвастай! Тут что благородный, что нет, все одно. Болото всех примет.
– Я тебе что сказал? – пропыхтел, выбираясь из берлоги, Михась. – Не пугай ее! Она мой друг.
– А я тебе кто? – резво обернулась к лешему Марва.
– Иждивенка, – отрезал Михась.
В лапках лешего Морита с удивлением увидела лук и колчан со стрелами. Вот так-так! Шикарный лук!
– Вот! – Михась протянул Морите свою ношу.
Морита осторожно взяла лук и внимательно его осмотрела. Хорош! Тетива из странного материала. Обычно ее делали из оленьих жил. Но тут что-то иное. А что стрелы? Стрелы тоже были необычными. Идеально ровные, чуть тоньше к наконечнику. Такая болтаться в воздухе из-за погрешности в изготовлении не будет. Точность обеспечит большую.
Когда Морита вынула одну из стрел из колчана, она почувствовала еще одну особенность. Стрела как бы светилась сама по себе. Но свет ее был невидим простому глазу. Она светилась в другом смысле.
48 
