98 
– Болота, болота! Клянусь Богом, смотрите, они буквально кишат людьми!
Генрих подался вперед, глядя в сторону, куда указывал Рено. Через заросли тростника и осоки, по одним только им ведомым тропинкам, бежали люди, перепрыгивая с одной кочки на другую, огибая кусты и продираясь сквозь них, но неуклонно приближаясь к гати.
Король отправил гонца к броду с приказом для своих людей, еще остававшихся на деревянном настиле.
– Несколько копейщиков и орда сервов, – пробормотал он, не сводя глаз с болотистой равнины. – Отчего ты так легко ударился в панику, Рено? Сейчас ты увидишь, как мои воины рассеют эту толпу, обещаю тебе. – Генрих перевел взгляд на всадников, остановившихся поодаль, и добавил: – Ага, Волк тоже не спешит подыхать! Ему не нравится вид моих сторонников, мессиры. – Но тут голос Его Величества дрогнул и сорвался. Король резко бросил: – Господи Иисусе, это еще что такое? – Рука его больно стиснула плечо Клермона, а взгляд был прикован к людям, рассеявшимся по болоту. – Лучники! – прошептал он. – Стрелы…
Представшее им зрелище показалось Мартелю настолько нелепым и неправдоподобным, что он воспрянул духом.
– Хо, хо! Бастард решил, будто он – на охоте, да? – с презрением вскричал граф. – Славная шутка!
– Шутка! – завопил король. – Будь я проклят, над чем тут можно шутить? – Он резко развернул коня, одновременно выкрикивая Сен-Полю новые распоряжения.
А лучники Вильгельма уже выпустили с дальнего берега первую тучу стрел. Некоторые не долетели до французов, другие просвистели над их головами, но большинство нашло свою цель. На гати возникло замешательство, град стрел поверг воинов короля в панику. Те же, кто поспешно выстроился в боевые порядки, готовясь противостоять атаке кавалерии, были парализованы ужасом и сбились в кучу на узкой дороге, будучи не в силах пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы отразить нападение, с которым доселе им не приходилось иметь дела. Кое-кто из солдат спрыгнул с гати, чтобы добраться до лучников, но они не знали потайных тропинок, поэтому их поглотила трясина.
Лицо короля залила смертельная бледность, а рука его, сжимавшая уздечку, тряслась, будто в лихорадке. Первой мыслью Генриха было отправить авангард обратно через брод, но не успел он отдать приказ, как военачальники стали умолять его взглянуть и убедиться, что переправа невозможна.
Прилив наступал стремительно; пока Генрих пытался развернуть своих людей, лучники и копейщики с болот выстроились вдоль берега, перекрывая брод.
– Сир, сир, пешие ратники уже не смогут перейти реку! – отчаянно закричал Сент-Поль.
– Моя кавалерия еще может успеть! – оборвал его король.
Но тут вмешался Мондидье.
– Это безумие, Ваше Величество, настоящее безумие! Ничего не выйдет; мы падем жертвами проклятых стрел, пока будем медленно брести против течения. Мы более ничего не сможем сделать! – Он поднес руку козырьком к глазам, закрывая их от солнца. – Ха, Дю Лак сумел подчинить их! Смотрите, Ваше Величество, они готовы сражаться!
– Бастард идет вперед, – заметил Сен-Поль, глядя на всадников на дальнем конце гати. – Он лично возглавил атаку; я вижу золотых львов на его знамени. Господи, помоги нашим людям отразить его нападение! Кровь Христова, неужели никто не способен добраться до этих лучников?
На гать тем временем обрушился новый ливень стрел; зрителям на восточном берегу стало очевидно, что ужас, который сеяла эта несущаяся издалека смерть, поверг французский авангард в безрассудную панику. Нормандские копейщики, пробравшись по болоту к гати, атаковали французов с фланга; лошадь без всадника понесла и врезалась в первые ряды, буквально смяв их. Французы растерялись, не зная, с какой стороны обороняться. В воздухе вновь пропели стрелы; нормандские пехотинцы уже оказались среди них и сошлись с солдатами врукопашную; кавалерия же теснила французов назад, прямо под стрелы лучников и копья ратников, которые удерживали брод за их спинами.
В бессильной ярости король Генрих смотрел, как погибает половина его армии. Он попытался отправить свою кавалерию вброд через предательскую реку, но вода поднималась слишком быстро, и град стрел заставил всадников повернуть назад. Его Величество, ссутулившись, сидел на своем жеребце, не в силах оторвать взгляд от бойни на западном берегу, и видел, как отчаянно сражаются его солдаты, уже не для того, чтобы победить нормандцев, а чтобы избежать смерти, что окружила их со всех сторон.
98 
