Особенно,... 
71 
— Оно было долгим, а, кроме того, пересекать Ла-Манш всегда нелегко.
— Разумеется. Не хотите ли подкрепиться прямо сейчас или подождете до обеда?
Я сказала, что буду ждать обеда. Мадам Дюпон вызвала служанку, которая повела меня на второй этаж, в очаровательную комнату с огромными окнами от пола до потолка, темными стенами и белыми шторами. Видимо, это было отличительной чертой дома Дюпонов, что казалось мне весьма привлекательным.
У моей кровати было прелестное изголовье, украшенное гобеленом, на котором я узнала мотивы Фонтенбло — белые завитки цветов на темно-синем фоне. Белое свежее покрывало являло собой изящный образчик broderie anglais[19] . Туалетный столик был задрапирован темно-синим бархатом, и на нем стояло трюмо в белой раме.
Мое настроение значительно улучшилось.
Приезд в Париж был, несомненно, лучшим вариантом из всех возможных. Теперь я в этом не сомневалась. А после всех испытаний, которые выпали на мою долю, после всех страданий и тревог я наслаждалась уважением и предупредительностью, окружившими меня в этом доме. Мое настроение становилось все лучше и лучше. Я была признанным художником. Мои работы ценились очень высоко. Нужно оставить в прошлом весь пережитый ужас и начать жить с чистого листа. Какое счастье, что я получила такую возможность…
Я переоделась в платье из зеленой парчи. Зная, что мне предстоит вращаться в изысканном обществе, я привезла с собой немного платьев, но таких, что отвечали самым высоким требованиям. За свое кратковременное пребывание во Франции я усвоила понятие, которое французы называют «chic», кроме того, вероятно, меня изначально что-то роднило с жителями этой страны. Мне нравилось, как они сочетают цвета, мне была близка и понятна элегантность, благодаря которой самые некрасивые женщины становились весьма и весьма привлекательными. Так или иначе, но я сделала первый шаг к новой жизни. За ним последуют и другие шаги, так что со временем я напрочь забуду о бароне.
Мне не терпелось познакомиться с людьми, которых предстояло изобразить на своих миниатюрах. Мысли уже были заняты тем, где я буду работать и как писать портреты юных сестер Дюпон.
* * *
Приподнятое настроение не оставляло меня на протяжении всего вечера. Обедала я вместе со всей семьей, и при этом мадам Дюпон обращалась со мной так, будто бы я была очень важной персоной. Да, великим художником, которого оценил сам барон де Сентевилль. Мсье Дюпон оказался кротким джентльменом, готовым безоговорочно исполнять все капризы своей супруги и всячески угождать ей. Позднее я узнала, что в небольшом домике на левом берегу он содержит хорошенькую любовницу, а посему ни в чем не перечит жене, дабы та не мешала ему вкушать маленькие радости жизни. Их дочери, Эмили и Софи, показались мне не особенно содержательными личностями, но поскольку нужно было их писать, я заставила себя проявить к ним интерес. Девушкам было семнадцать и шестнадцать лет. Это означало, что им вскоре предстоял выход в свет. Отсюда и необходимость в миниатюрах. За обеденным столом они то и дело прыскали и перешептывались, что раздражало, и вообще было дурным тоном. Но меня это не касалось. Нужно было изобразить их лучше, чем они были на самом деле, вот и все. А искать несуществующую глубину характеров в этих бессодержательных личиках было абсолютно бесполезно.
А вот я, напротив, очень интересовала этих девушек. Они украдкой поглядывали в мою сторону на протяжении всего обеда, после чего косились друг на друга, как бы обмениваясь впечатлениями. В присутствии подобных девиц всегда начинало казаться, что у меня щека в саже или расстегнулись пуговицы на блузке.
Тем не менее мадам Дюпон их боготворила и любовалась ими сквозь розовые очки материнства. Как мне вскоре предстояло узнать, она задалась целью подыскать дочкам богатых и знатных мужей. Мсье Дюпон стремился всячески потворствовать любым устремлениям членов своей семьи, только бы они не посягали на мир и покой его заречного любовного гнездышка.
Мадам Дюпон сообщила мужу, что, несмотря на молодость, я являюсь признанным художником. Одна из Коллисонов… все ведь слышали о коллисоновских миниатюрах, которые считаются одними из лучших в мире. Их писали представители всех поколений этой семьи. Не правда ли, мило! Мне показалось, досточтимая мадам Дюпон гордится своей дальновидностью, проявившейся в том, что она заполучила меня до того, как цены на мои работы взлетели до небес.
71 
