83 
Мне не хотелось никуда уезжать из аллеи, где стояла наша двуколка. У меня было чувство, что я вдруг нашла тихое, безмятежно спокойное место, где я могла бы быть счастлива и забыть о своих страхах. Позади нас осталось мрачное, полное темных тайн заведение, впереди было Киркландское Веселье, и где-то еще дальше дом моего отца. Но пока я была здесь, все мои тревоги и опасения казались такими далекими и нереальными, что я хотела бы навсегда остаться в этом зачарованном месте.
В эти минуты я поняла, что люблю Саймона Редверса и что он отвечает мне тем же. Странно было сделать такое открытие в этот холодный зимний день, сидя в двуколке, остановившейся в пустынной аллее.
Но что не было для меня странным, так это то, что мое первое по-настоящему сильное чувство относилось к Саймону Редверсу. Он мне чем-то напоминал Габриэля: он был Габриэлем без его слабостей и неуверенности в себе. Теперь мне стало понятно, почему я поспешила выйти замуж за Габриэля. Я по-своему его любила, но любовь бывает разная. Жалость к кому-то и желание его защитить — это ведь тоже любовь. Но то чувство, которое ко мне пришло теперь, было совершенно другим — это была глубокая и страстная любовь, которой я раньше не знала. Но я поняла, что, чтобы научиться так любить, я должна была пройти и через то, другое, чувство, постепенно открывая для себя весь диапазон настоящей всеобъемлющей любви.
Я знала, что была лишь на пороге этого открытия, и мне предстояло еще многое пережить до того, как я могла полностью отдаться своему новому чувству. Я должна была избавиться от своих страхов и родить ребенка, а что ждет меня потом, загадывать было бессмысленно.
Но Саймон был со мной, и от этой мысли мне хотелось петь — несмотря на всю тревожность моего положения.
— Ну что ж, — сказала я, — я готова подчиняться вашим приказам.
— Отлично. Итак, сейчас мы поедем в одну гостиницу неподалеку отсюда и пообедаем.
— Я не могу есть.
— Вы забыли, что обещали мне подчиняться?
— Меня тошнит при мысли о еде.
— В этой гостинице есть маленькая отдельная столовая, где хозяин угощает своих особо почетных гостей. Он всегда меня там принимает. Его коронное блюдо это — запеканка из говядины с грибами. Когда вы ее попробуете, вы поймете, что ничего лучше вы не ели. Кроме того, у него есть прекрасное бордо, которое он специально для нас принесет из погреба. Я готов держать пари, что вы не сможете устоять против его вина и его коронного блюда.
— Я с удовольствием посмотрю, как вы будете им наслаждаться.
Он снова взял мою руку, словно хотел ее поцеловать, но потом лишь пожал ее и улыбнулся мне.
Мне было так странно, что я могла себя чувствовать почти счастливой, пока мы ехали по дороге, и ветер дул нам в лицо, и зимнее солнце словно пыталось нам улыбнуться, — но именно так и было: я была счастлива.
После обеда, за которым я все-таки попробовала хваленую запеканку и согрелась благодаря чудесному бордо, Саймон заговорил о том, каковы должны быть мои дальнейшие действия.
— Ваш следующий шаг — это письмо к отцу. Попросите его рассказать вам всю правду. Но обещайте мне заранее, что, какова бы она ни была, вы не упадете духом.
— Но если моя мать и правда там?
— Допустим. И что тогда?
— Но подумайте же, Саймон! Моя мать в лечебнице для душевнобольных, а я, по мнению окружающих, страдаю галлюцинациями и совершаю странные поступки…
— Но мы-то с вами знаем, что это не галлюцинации, так?
— Я-то знаю, и я так благодарна вам и вашей бабушке за то, что вы мне поверили!
— Вы не должны нас благодарить за то, что у нас есть свое мнение, Кэтрин. И если нам с вами удастся поймать вашего «монаха» с поличным, мы всем докажем свою правоту. Я думаю, что у него есть какое-то потайное место, где он может прятаться. Мы должны попробовать его найти. На следующей неделе Рождество, и мы с бабушкой будем два дня гостить в вашем доме. Это наш с вами шанс что-то обнаружить.
— А если они что-нибудь устроят до этого?
Он подумал несколько секунд и сказал:
— Если вам снова покажется «монах», лучше никому не говорите об этом. Скорее всего он вам является именно для того, чтобы заставить вас о себе говорить, так что лишите его этой радости. Обязательно запирайте на ночь дверь, чтобы вас больше не застали врасплох и не напугали. Ведь с тех пор, как вы стали запираться на ночь, вам ничего не мешало спать, правда? Я думаю, это кое-что значит. Тем временем вы получите ответ от отца, и что бы он вам не сообщил, вы обещаете мне не отчаиваться. Я никогда не верил в то, что наши предки могут влиять на то, какие из нас получаются люди. Судьба каждого человека зависит от него самого.
83 
