71 
Схватив кошелек, Дездемона выскочила из дома. Кармайн отвел свою отважную дочь в гостиную и дал ей красного вина с газировкой.
— Как любит говорить мэр Нью-Бритена, ты держалась молодцом, дочь, — сказал он, преисполненный гордости.
Эта гордость вкупе с благодарностью высшим силам, позаботившимся о Софии, помогла продержаться. София поужинала — она умирала от голода — и легла спать, приняв для успокоения одну из «бомбочек» Дездемоны; как только радость девочки по поводу счастливого спасения утихнет, ее начнут мучить кошмары.
Оставшись наедине с Дездемоной, Кармайн дал волю чувствам.
— Ублюдок! Подлая тварь! — процедил он сквозь сжатые зубы, заламывая руки и дрожа как от озноба. — Почему он не преследует меня? Что нужно этой скотине от шестнадцатилетней невинной девушки? Добрей Софии на всем свете не сыщешь! Кому она сделала что плохого? Я ему башку оторву!
Дездемона прильнула к мужу, ласково коснулась его щеки.
— Ты же не серьезно, Кармайн. Ты имеешь в виду пожизненное заключение без права на досрочное освобождение. Думаешь, что это ваш убийца?
— Хромой коротышка? Наверняка он. Но почему София? Он выбрал ее сознательно, подкараулил в школе. Если бы его план удался, завтра труп моей дочери нашли бы в подсобке. Подозреваю, в коридоре убийца стучал бейсбольной битой — лучшая дубинка, изобретенная человечеством. Только он не рассчитывал, что София умеет сохранять присутствие духа в любой ситуации.
— И что она унаследовала твое чутье, милый. Кто-то другой на ее месте подумал бы, что его заперли случайно, а София сразу поняла, что она в опасности и стала искать выход, а не ждать, пока ее освободят.
Кармайн слабо улыбнулся.
— Она находчивая, правда?
— Очень. И в обиду себя не даст. Если жизнь обойдется с ней несправедливо, София схватит ее за шкирку и покажет ей, кто настоящая хозяйка.
Кармайн поднялся с дивана, чувствуя себя стариком.
— Кажется, сегодня я не смогу делать братика или сестричку Джулиану.
— Ничего, завтра тоже будет ночь, — сказала Дездемона бодро. — А сейчас давай нарушим правила и дернем еще по одной перед сном. Софию я завтра напою своим коктейлем и в школу не пущу, но с тобой этот номер не пройдет. Папе поможет выдержанный коньяк.
— Придется послать в школу полицейского, Софии нужна охрана, — заметил Кармайн, беря бокал и согревая его в руке. — Ты поговори с ней завтра — пусть никому об этом не рассказывает, даже Майрону.
— А почему Майрону нельзя? — удивилась Дездемона.
— Сейчас я не могу ему доверять — вдруг его возлюбленная не способна держать язык за зубами? Скажи Софии, чтобы она нигде не оставалась одна, пусть держится поближе к одноклассникам и выходит из школы вместе со всеми. Красный «мерседес», который ей подарил Майрон, постоит в гараже! Машина слишком бросается в глаза. Поездит пока на драндулете моей мамы.
Дездемона поежилась.
— Как во времена Призрака, — сказала она.
— Да. Вся наша надежда исключительно на сообразительность Софии. Если ты расскажешь ей все начистоту, она поймет, что так надо.
Наибольшее впечатление история с Софией произвела на Джона Сильвестри, у которого несколько лет назад жестоко избили дочь Марию. Из мести Сильвестри. Это был для него тяжелый удар. К счастью, Мария выжила, вышла замуж, и все у нее наладилось; преступнику дали тридцать лет тюрьмы, двадцать без права досрочного освобождения. Зная это, Кармайн рассказал ему о покушении на Софию с глазу на глаз; не стоило всем видеть, как рыдает Сильвестри.
— Ужасно, настоящий кошмар! Такой милый ребенок! — Комиссар утер слезы. — Мы должны поймать этого ублюдка, Кармайн. Вы получите все, что вам нужно.
— Может быть, я не прав, — сказал Кармайн, садясь, — но у меня такое чувство, что мы порядком его разозлили. Как-никак за девять дней нам удалось раскрыть некоторые из двенадцати убийств — Джимми Картрайта, декана Денби, Бьянки Толано, — а также понять, что трое чернокожих убиты киллерами.
— Внушительно продвинулись, — одобрительно заметил Сильвестри, восстановив самообладание. — Кто на очереди?
— Питер Нортон, банкир, которому подсыпали стрихнин в апельсиновый сок. Мучительная смерть.
— От цианистого калия не лучше.
— Да, но цианид действует быстро. Как только достаточное количество гемоглобина крови лишается кислорода, наступает смерть. Со стрихнином агония длится двадцать — тридцать минут, в зависимости от дозы. Нортону всыпали огромную дозу, он выпил только половину. Он был обречен, но еще жил некоторое время. Рвота, диарея, судороги — не знаю, остается ли жертва в сознании, но его жена и маленькие дети это видели. Отвратительный способ убийства.
71 
