80 
— Что тебя смущает, Кармайн? — спросил Эйб.
— Слишком удобный момент выбран. Если бы не дата, главной подозреваемой была бы миссис Нортон. А раз третье апреля, значит, она отпадает?
— Что такого особенного в этом дне? — задумался Кори. — Понедельник, первый рабочий день месяца, во многих компаниях конец финансового года…
— Жаль, что первое апреля пришлось на субботу, — усмехнулся Эйб. — Никаких розыгрышей в этом году.
— Происхождение стрихнина по-прежнему неясно, — сказал Кармайн.
— Угу, — хором подтвердили сержанты.
— Что ж, рискуя показаться циничным, предлагаю взглянуть на дело с другой стороны.
Кармайн не любил пользоваться доской, но иногда для наглядности полезно представить все данные схематично. Сейчас был как раз такой случай.
— У нас есть обычные убийства и убийства особо жестокие. — Он прочертил линию по центру доски, деля ее на две колонки. — К обычным отнесем Беатрис Эгмонт, Кэти Картрайт и троих чернокожих. Никто из них не ждал смерти, и все они умерли очень быстро. Итак, всего пять.
Он перешел к левой стороне.
— К жестоким можно отнести декана Денби, но его мы исключаем. Остается тоже пять: Питер Нортон, Диди Холл, Бьянка Толано, Эван Пью и Дезмонд Скепс. Однако я хочу записать их в порядке от самой легкой смерти к самой мучительной. Кто, по-вашему, страдал меньше всех?
— Питер Нортон, — сказал Кори. Сегодня у него будто выросли крылья!
— Почему?
— К моменту, когда начались судороги, он, вероятно, был уже без сознания. Конечно, полной уверенности нет, но Патрик подтвердит: генерализованные судороги блокируют проводящие пути мозга, ответственные за сознание.
— Согласен, Кори. Итак, первым записываем Питера Нортона. Кто следующий в этом жутком списке?
— Диди Холл, — торопливо начал Эйб. — Она не сопротивлялась. Только стояла и истекала кровью. Из яремных вен кровь не бьет фонтаном, как из артерии, но все равно вытекает достаточно быстро — как любая жидкость под давлением насоса, а сердце — прекрасный насос. Диди страдала как физически, так и душевно, однако не сделала ни малейшей попытки защититься или убежать. Это заставляет предположить, что она не слишком дорожила своей жизнью.
Кармайн записал на доске имя проститутки.
— Таким образом, будем считать, что ее убийство находится примерно на том же уровне, что и отравление Питера Нортона.
— Дальше Эван Пью, — сказал Эйб.
— Ты так думаешь, Эйб?
— Я тоже, — согласился Кори. — Он умер от повреждения спинного мозга и внутренних органов. Смерть была медленной, но… как бы сказать… не унизительной, что ли. Самое худшее происходило у него в голове, а об этом мы можем лишь догадываться. Все люди разные.
— Эван Пью, — проговорил Кармайн, записывая. — Предпоследний?
— Дезмонд Скепс, — сказал Эйб. — Смерть чудовищная, но большая часть пыток не идет в сравнение с тем, через что прошла Бьянка Толано.
— Эйб прав, Кармайн, — уверенно сказал Кори. — Скепс был человеком известным, врагов у него хватало. Он понимал, что среди них могут найтись такие, кто ненавидит его так сильно, что готов пойти на убийство. Пытки были поверхностными, даже отрезание сосков. Бьянка Толано, напротив, абсолютно невинная жертва, которой пришлось перенести худшие унижения. Участь Скепса сравнилась бы со страданиями девушки, только если бы его изнасиловали. Однако убийца… гм…
— Не посягнул на его мужскую честь, — закончил Кармайн. — Да, это важно. Ни над одним из убитых мужчин не надругались сексуально, подобному насилию подверглась единственная женщина — Бьянка Толано.
Он написал имя девушки внизу правой колонки и уставился на доску.
— Будем исходить из того, что убийца знал всех жертв. Отсюда вопрос: какими мотивами он руководствовался при выборе способа убийства каждой из них?
— Беатрис Эгмонт — милая старушка, — сказал Кори.
— Кэти Картрайт — хорошая женщина, которой жутко не повезло с мужем и детьми, — продолжил Эйб.
— И трое чернокожих абсолютно безобидны, — закончил Кармайн. — Что касается жестоких убийств…
— Банкир — грубиян, частенько злоупотреблявший властью, — начал Эйб. — Диди — проститутка, для некоторых это уже преступление.
— Эван Пью — вымогатель, выбравший не ту жертву, — сказал Кори, — а Скепс так или иначе разрушил тысячи жизней.
— И все же худшую смерть преступник приберег для невинной девушки. Что распалило в нем такую ненависть? — Лоб Кармайна бороздили глубокие морщины. Из-под сдвинутых бровей он посмотрел на Кори. — Ты проводил предварительное следствие, Кори. Тебе не попадалось что-нибудь, позволяющее допустить, что Бьянка — не невинная жертва?
80 
